Сергей Пономаренко - Проклятие скифов

— На спину! По-другому мы не сможем плыть. Нас… — преподаватель не договорил, снова захлебнувшись.

С трудом перевернувшись на спину, Олег почувствовал, что так и в самом деле немного проще удерживаться на поверхности, теперь они даже могли плыть. Волны перекатывались через них, ослепляя, вода попадала в нос, уши. Несмотря на то что они непрерывно двигались, Олег ощутил, что от холодной воды начало деревенеть тело, движения стали скованными. Их силы были на исходе, но уже удалось миновать торчащие из воды камни в шапках пены, а за ними волнение было меньше — они играли роль волнореза. У самого берега Олег снова захлебнулся, вода попала в дыхательное горло, не давая глотнуть воздуха. Он почувствовал, как легкие разрываются; в ушах зазвенело, перед глазами полетели мухи, и он провалился в темноту.

Затем в голове закрутилась фантасмагория образов, событий. Теперь его тело и дух существовали раздельно. Он видел словно со стороны свою нынешнюю жалкую телесную оболочку, почти бездыханную, которую тянул за собой мужчина, мысленно ругающий себя за то, что вляпался в эту дерьмовую авантюру, то и дело грозящую закончиться смертью. Мужчина выбился из сил, хотя берег был уже рядом, буквально рукой подать. Мужчина проклинал стальные браслеты, сковывающие их, не зная, что некогда их связывало нечто большее — родная кровь и клятва на крови. Тогда он переступил через эту связь — разрубил ее мечом ради власти, которая не дала ему ни счастья, ни долгой жизни. Дух этой плоти безумствовал, не желая опять возвращаться в круговорот Кроноса [69] Первоначально — бог земледелия, позднее, в эллинистический период отождествлялся с богом, персонифицирующим время, Хроносом. , пока ему будет вновь даровано право возродиться в телесной оболочке. Но стальные браслеты были наказанием за его давний проступок и тянули из этого мира в тартарары.

Девушка уже выбралась на берег и отползла на четвереньках от ревущих за спиной волн. Ее дух мерцал успокаивающим светом, невидимым для простых смертных.

— Опия! — это имя вырвалось само собой, оно было неслышно для человеческого уха, но девушка услышала его.

Она поднялась на ноги и посмотрела в сторону бушующих волн. Сделала выбор и, несмотря на смертельную усталость и страх, вошла в воду, стремясь помочь мужчинам, оказавшимся слабее ее.

— Опия, не надо! Ты погубишь себя! Пусть будет как будет!

Девушка подплыла как раз вовремя, чтобы помочь преподавателю, ее любовнику, тащить бесчувственное тело частного детектива. Еще немного — и препод ощутил ногами дно, каменистое, разбивающее в кровь ноги, но это все же было спасением. Из последних сил он рванулся вперед, таща за собой и проклиная мешающего ему человека-балласт, мысленно давая себе клятву прекратить любовную интрижку с Илоной, втянувшей его в опасную авантюру. Ведь сейчас только чудо помогло ему спастись.

Илона старалась как могла, бережно поддерживая голову находившегося без сознания человека, не давая тому захлебнуться.

Дух не спешил возвращаться в телесную оболочку, любуясь ровным свечением духа девушки.

— Опия — зачем? Ты рисковала вновь вернуться в вечность. Туда, где нет времени… Давным-давно ты поступила по-другому.

— Хоть я и дух, но дух женщины. Нет ничего страшнее, чем брошенная женщина, и нет ничего надежнее влюбленной женщины.

Когда Олега вытащили на берег, он начал приходить в себя. Он закашлялся, изо рта потекла вода, кашель разрывал легкие, не давая вдохнуть, а в сердце вонзилась стальная игла, принеся мучительную боль.

— Надо сделать ему искусственное дыхание, — послышался голос мужчины, — но как? Наши руки скованы.

Олег почувствовал, как ему открыли рот, и в промежутках между кашлем его легкие стали наполняться чужим дыханием — легким, приятно пахнущим. А касание нежных губ подарило ему неимоверное блаженство.

— Хватит! Перестань! — послышался раздраженный мужской голос. — Он уже дышит нормально.

Олег открыл глаза.

— Очухался? — недовольно спросил преподаватель. — Нечего разлеживаться! Нам надо взобраться наверх, там обязательно встретим людей.

А Олег снова прикрыл глаза, вспоминая нежные губы Илоны, и ему никуда не хотелось спешить, а только ощущать их прикосновение.

— Он потерял сознание! — встревожилась Илона, и Олег почувствовал на своем лице ее руку.

— На вид вроде здоровый, а оказалось — тюфяк. — Мужчина хмыкнул.

— Кто тюфяк?! — разозлился Олег, открыл глаза и попытался сесть.