Филипп Джиан - Вот это поцелуй!

Да, людей случайных там бывало много. На мой взгляд, слишком. В основном это были одиночки. Они прибывали отовсюду и оставались на некоторое время. Ничто нигде их не держало, они вдруг сваливались на голову, хотя и без них проблем хватало, и переворачивали все вверх дном.

Вот такие дела. Очень просто! Булыжник в хрустальном мире.

Я хочу рассказать о Вольфе.

Настоящий северянин, викинг. Великан, наделенный столь абсолютной, столь совершенной красотой, что тягаться с ним совершенно бесполезно.

Я позвонил в дверь. Солнечные лучи падали под прямым углом на лестничную площадку третьего этажа, и широкий поток теплого и бодрящего света лился из окна на тщательно отделанный, радующий глаз кафельный пол, и я смотрел на него, прислушиваясь к шагам Крис за дверью.

– Крис, это я.

– О, это ты?

– Да, это я. Это я, Крис.

– Так это ты, Натан?

– Черт возьми, Крис!

– Натан?

– Еще раз черт возьми, Крис.

– Что ты сказал?

– Я сказал «черт возьми», Крис. Твою мать. Дерьмо.

Я принялся колотить по двери ладонью. Я не знал, что творилось за этой дверью, но на всякий случай сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Насколько я понял, она была там не одна. Поднимавшаяся к себе Жозе улыбнулась мне и приветственно помахала рукой, я рассеянно махнул ей в ответ, мне было не до нее. В голове было пусто, как в музыкальном ларьке в день урагана, качающемся и трещащем на ветру.

Я бросил взгляд на часы: 9 часов 2 минуты. Слишком рано для обычного визита. Слишком рано. Ну и, конечно, у меня промелькнуло предчувствие и закололо в затылке, потому что я ясно все осознал, и головой, и нутром. Но ведь я – человек свободных взглядов. Я знаю, как это бывает. Я неоднократно рассматривал такую возможность. Спокойно, хладнокровно.

Когда Крис наконец решилась открыть дверь, я шарил по карманам в поисках сигарет.

Внутри было темно. Затем Вольф отошел от окна, и свет проник в комнату. Ну и широкие же плечи!

– Ну что? Что это ты там возилась с дверью? С замком проблемы? – спросил я веселым тоном.

Слегка взволнованная и, кажется, немного запыхавшаяся Крис заправила за ухо прядь волос – предательски влажную. Но мой взгляд она выдержала стойко. Потом представила нас друг другу.

– Вольф? Рад познакомиться. Ты в отпуске?

Он только что ее трахал, я был в этом уверен, голову бы дал на отсечение. У него на губах играла какая-то усталая улыбка.

– Послушай, куда ты? Я ведь вроде тебя не гоню? – продолжал я, увидев, что он наклоняет голову, чтобы переступить порог.

– Послушай, я же не выгнал его? – спросил я у Крис, в то время как симпатичный дровосек удалялся в свой заколдованный лес.

На кухне засвистел кофейник. Неужто Крис в каком-то озарении предвидела мой приход? Я положил круассаны на стол и потянулся, стоя у окна.

– Вольф преподает политическую экономию в Берлине. Чем он тебе не угодил?

– Ты полагаешь, что он мне чем-то не угодил?

– Ну выскажись же откровенно хоть раз. Скажи, что ты думаешь.

Я думал, что этот завтрак станет для желудка тяжким грузом, учитывая, какой оборот принимал разговор. Жаль. Такое прекрасное утро потеряно! И действительно, сверху из окна низвергся поток блестящих бриллиантов – это Жозе поливала свою травку – а травка хорошая, всю ночь будешь балдеть, я вам скажу… Детишки играли на улице, в ветвях деревьев пели птички, а Крис сидела сердитая, не притрагиваясь ни к круассанам, ни к джему из ревеня с миндалем, и смотрела на меня с пугающей суровостью.

– Я нахожу, что он великоват.

– Как это так? Ты находишь, что он великоват? Ах ты, кретин несчастный! Что ты хочешь этим сказать?

– Послушай, это первое, что мне пришло в голову. Первое впечатление. Признай, что его размеры не соответствуют нынешним стандартам. Ну признай же.

– Да что ты несешь, Натан? Ты соображаешь, что говоришь? Но это же просто низко, просто недостойно! Как ты можешь судить о человеке по его внешнему виду?! Как ты можешь?!

– Не знаю. Понятия не имею. Не могу себе этого объяснить.

Я приготовил кофе и подал его на стол, пристально вглядываясь в горизонт. Несколько облаков постепенно соединялись, и казалось, будто в небе сношаются какие-то животные.

– И давно это у вас? – спросил я.

Вместо того чтобы мне ответить, она вздохнула, отводя взгляд:

– Пффффф!

– Не пфыкай, когда я тебя о чем-то спрашиваю. Пожалуйста, не пфыкай! Я полагаю, что имею право на минимум уважения. Это ведь совсем немного: минимум, – и большего я не жду. Ну так постарайся мне ответить! Давай же, сделай над собой усилие! И посмотри на меня!