Джон Берли - Уайклифф и последнее жертвоприношение

— Ах да, я и позабыла. Женщины тебя не интересуют.

Майкл, казалось, подавился уже готовым вырваться ответом… Селия допила кофе, промакнула губы краем салфетки и вполне обыденным тоном добавила:

— Ты доел кашу? Тосты еще будешь?

— Нет, спасибо…

И снова серые глаза Селии уставились на него.

— Ты рассказал полицейским, что заходил в храм в восемь вечера?

— Нет.

— А почему?

Мальчишеское личико викария снова зарделось.

— Ну, меня ведь никто об этом не спрашивал, и мне показалось… показалось это неуместным…

Селия покачала головой:

— Нет, Майкл, ты бы не стал скрывать такие сведения от полиции без веских оснований. Ты же сам прекрасно понимаешь, что они жаждут выяснить, кто и когда в последний раз видел эту Добелл живой.

Майкл пристально глядел в свою тарелку, вертя ложку в руке.

— Ты… Может быть, ты хочешь сказать, что я мог… — его голос заглох.

— Убить эту женщину, ты это хочешь сказать? — закончила за него Селия. — Нет, милый мой, я совершенно уверена, что ты неспособен на убийство — кого-либо, в каких-либо обстоятельствах. На этот счет можешь успокоиться.

— Тогда я не понимаю, к чему ты клонишь…

Селия налила себе еще кофе и закрасила молочком. Отпивая из чашки мелкими глотками, она то и дело посматривала на брата — внимательно, испытующе.

А Майкл смотрел в окно — там виднелась верхушка его церкви, торчащая над пышными кронами деревьев.

Внезапно, словно бы эта мысль только что посетила ее, Селия воскликнула:

— Послушай, а не было ли тогда в церкви еще кого-нибудь? А?

— Что? Э… Нет!

После долгого молчания Селия заметила:

— Извини, Майкл, но, по-моему, ты о многом недоговариваешь, или вообще по-настоящему лжешь… Либо ты видел что-то, либо тебе рассказали такое, о чем ты не хочешь сообщить полиции. Но это глупо — а скорее всего, опасно.

Снова последовала длинная пауза, в течение которой Майкл попытался встать из-за стола, и тогда Селия продолжила:

— Мне нанесла визит женщина из полиции, вчера, пока ты ездил в Труро.

— Она хотела встретиться со мной?

— Нет.

Майкл вопросительно смотрел на сестру, боясь заговорить.

— Она пришла посоветоваться со мной по поводу анонимных писем, что получала эта Добелл.

Майкл, который успел уже встать, сел обратно.

— Анонимные письма? А что было в них?

— Их было четыре, и во всех цитируется Библия по поводу сексуальной разнузданности…

Внезапно лицо Майкла посерело. Он очень испуганно проговорил:

— Значит, полиция что-то разузнала. Иначе зачем бы им приходить к тебе?

Сестра отвечала, не моргнув глазом:

— Вероятно, они учли мою работу в Женской Гильдии и решили, что я хорошо осведомлена о наших местных женщинах.

— И что же ты ей рассказала?

— Я сказала, что четвертое послание явно написано другой рукой, нежели первые три.

— Откуда тебе знать?

— Это было совершенно очевидно.

Майкл осторожно передвинул на столе свою тарелку, ложку, чашку и блюдечко, по очереди… Не поднимая глаз, он выдавил из себя:

— Знаешь, Селия, недавно мне стало казаться, что наконец-то я стал по-настоящему служить Богу, здесь, в Мореске. Мне казалось, ты разделяешь эти чувства?

— Ну и?

— Я очень надеюсь, что мы не будем вынуждены снова переезжать…

Селия встала и стала убирать со стола. Потом произнесла ровным жестким голосом:

— Не забывай, что сегодня вторник, а значит, у меня семинар в Труро. Я должна успеть на автобус в десять двадцать. Молли Симмонс пригласила меня после семинара в гости. Так что я, скорее всего, не успею вернуться до того, как ты уйдешь вечером к Кэри…

Кэтрин Гич и Эльза сидели на кухне и пили кофе. Старинные стенные часы с маятником показывали десять минут девятого.

Кэтрин, похоже, очень пристально разглядывала свои ногти.

— Знаешь, Эльза, — тихо сказала она, — я была круглой дурой. Ведь только слепой мог не понять, что Эйб встречался с Джессикой.

Осторожность заставила Эльзу сделать каменное лицо.

— Встречался?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! — взорвалась Кэтрин.

Эльза скрипнула стулом, отодвинула от себя тарелку и сказала:

— Я никогда не слыхала ничего подобного, а ведь все сплетни так или иначе доходят до меня…

Но Кэтрин не отступала:

— Не прикидывайся дурой, Эльза! У меня в голове крутится один единственный вопрос — когда это началось?!

Эльза собиралась ответить что-то, но тут вошла Джулия. Странно. Обычно в праздничные дни она раньше десяти часов не вставала.