Владимир Феклин - Жертвоприношение

Агата познакомилась с мужчиной в ночном клубе на другом конце города и поняла с первого взгляда – это ее вариант. Сейчас они поднимались на второй этаж многоквартирного дома.

Пусть все пройдет, как я задумала, – мысленно произнесла Агата и направила взгляд вверх.

Ты не того просишь, – второй голос возник в голове и привел с собой боль, от которой Агата поморщилась. Левой рукой схватилась за перила и замерла на несколько секунд. – Помни наш уговор.

–С тобой все хорошо? – спросил мужчина, придерживая девушку за свободную руку.

–Немного закружилась голова.

Остановившись на площадке второго этажа, Агата вытащила ключ и дрожащей рукой повернула его в замке. Нажала на ручку. Дверь с еле слышным скрипом распахнулась. Из окна на кухне проникал свет уличного фонаря, который немного осветил прихожую.

Все будет хорошо, – мысленно успокаивала себя девушка. – Все будет хорошо.

Агата первым впустила своего гостя, затем переступила порог, закрыла дверь и повернула защелку.

–Чтобы никто не убежал.

Мужчина улыбнулся. Видимо, ему понравилась шутка.

–Проходи в спальню и раздевайся. Агата нажала на выключатель, увидела удивленное лицо мужчины, который стоял неподвижно и смотрел на нее, слегка приоткрыв рот.

– Мы пришли ко мне не чай пить, а заниматься более важным делом.

–Я думал, что все будет по-другому.

–Уже не будет.

Мужчина направился в спальню. Посреди комнаты находилась двуспальная кровать, вокруг которой стояло около двадцати красных свечей. К изголовью были прикручены две металлические ручки на расстоянии пятидесяти сантиметров.

Девчонка основательно подготовилась. Видать, давно никто под юбку не залезал, - подумал мужчина, осматривая спальню.

С фотографии, которая стояла на прикроватном столике, смотрел десятилетний мальчик. Его лицо украшала улыбка, а глаза светились счастьем.

–Это твой сын?

–Что? – голос Агаты доносился из ванной.

–На фотографии твой сын?

–Да, – голос Агаты стал более четким. Она вышла из ванной в нижнем белье и остановилась посреди прихожей, смотря в пустоту.

–Где сейчас твой сын?

Минуту не поступал ответ. Мужчина хотел заново задать вопрос, но затем услышал неуверенный ответ. Словно Агата сама не знала, где находится ее сын.

–У моей матери. Он… любил проводить с ней время.

–Любил? Ты сказала это в прошедшем времени.

–Я хотела сказать любит. Хватит задавать вопросы, а иначе моя голова расколется пополам.

Агата выдвинула нижний ящик тумбочки. Взяла пару наручников с меховыми вставками и повесила на указательный палец левой руки. Правой рукой вернула ящик обратно. Вошла в спальню с протянутой левой рукой и произнесла:

–У меня будет одно условие. Я пристегну тебя данными штуковинами к изголовью кровати.

–Я никогда этого не делал, но для разнообразия можно попробовать.

–Снимай с себя все лишнее и ложись, а я пока зажгу свечи.

Агата бросила наручники на кровать. Бросила мимолётный взгляд на партнера, который медленно расстегивал рубашку, одновременно смотря на наручники. Вышла из спальни, пересекла зал, прихожую и остановилась на кухне. Осмотрела набор кухонных ножей на магнитном держателе.

Еще не время, дорогуша, - произнес второй голос. Жуткая боль пронзила все тело. Агата села на холодный кухонный пол, обхватила колени, уткнувшись в них лицом, попыталась подавить крик.

Пожалуйста, хватит. Я больше не выдержу этого.

Мольба была услышана, и боль постепенно уходила. Агата поднялась, выпила стакан воды, взяла газовую зажигалку и вернулась в спальню.

–Я в твоем распоряжении, дорогуша.

Абсолютно голый мужчина лежал посреди кровати, заложив ладони за голову. Его не эрегированный половой орган лежал на внутренней поверхности правого бедра. Агата загадочно смотрела , переводя взгляд с партнёра на его «достоинство».

Жаль, что ты не сможешь воспользоваться своим членом.

Агата зажгла стоявшие ровным кругом свечи. Взяла наручники и подошла к изголовью кровати.

–Можно твою руку? – Агата протянула ладонь к партнеру.

–Если позволишь коснуться твоей груди.

Агата расстегнула бюстгальтер, обнажив красивую грудь. Мужчина коснулся вначале левой груди, на правой груди задержал ладонь на несколько секунд. Его рот растянулся в хищной ухмылке, обнажая ровные, белые клыки. Половой орган наполнился кровью, перестав напоминать мертвую улитку.