Роберт Голдсборо - Пропавшая глава

— И у вас это вышло?

Отт болезненно поморщился, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания.

— Да. Понимаете, я уже довольно прилично выпил. Хотя и не нализался, как этот чёртов Биллингс. Словом, я обронил какую-то фразочку насчёт того, что, мол, у него совесть нечиста, раз он так надрался. Ну и проехался ещё, что он переживает по поводу своего позорного изгнания из «Монарха». Глупо, конечно, я понимаю. Ну вот, Биллингс тут же подлетел к нам и принялся поливать меня бранью. Обозвал меня в частности лизоблюдом и «задрипанным агентишкой задрипанных авторов» — это в промежутке между непечатными выражениями, разумеется.

Я сказал, что подобные выражения свидетельствуют о его скудоумии, и лишний раз доказывают его полную профессиональную непригодность. Тогда он выкрикнул: «Вставай, вонючка!».

— И вы встали?

— Да. Нельзя же было допустить, чтобы меня так унижали перед моей женой! — гневно добавил Отт. — Однако, не успел я встать, как он меня ударил, и я очутился на полу. Помню только, как Элинор кричала. Не самый приятный эпизод в моей биографии.

— Согласен, — кивнул я. — Хотя мне показалось, что вы здорово рисковали, провоцируя Биллингса.

— Mea culрa [16] Моя вина (лат.). , - вздохнул Отт. — Что было, то было. Говорю же вам перебрал я в тот вечер. И всё равно, до сих пор не перестаю удивляться, что так вышло.

— А как вы можете истолковать его действия?

Отт легонько прикоснулся к забинтованной щеке и неожиданно хихикнул.

— Вы хотите услышать от меня, что фингал под глазом доказывает виновность Биллингса в смерти Чарльза? Нет, это я не скажу, как бы не омерзителен мне был этот тип. Мерзавец — да, но он не убийца.

— Это правда, что вы отказались выдвинуть против него обвинение?

— Да, — кивнул Отт, небрежно отмахиваясь. — Элинор на этом настаивала, но я не считаю, что понёс слишком уж существенный урон. К тому же моя вина в случившемся ничуть не меньше его.

— Вы очень великодушны, — прокомментировал я.

— Вот уж нет! — усмехнулся Отт. — Тем более, что для меня история закончилась вполне счастливо. Ведь Кейт Биллингс, как и я, был завсегдатаем «Каули», едва ли не каждый день туда захаживал. Ресторан был его вторым домом. Так вот, я ещё валялся на полу, когда Пьер — метрдотель — подскочил к нему и со своей французской обходительностью поставил в известность, что отныне двери ресторана будут для него закрыты. И поделом бузотеру.

Отт продолжал хихикать и после того, как я, распрощавшись, покинул его кабинет.

В половине двенадцатого я уже был на Восемьдесят второй улице возле дома Биллингса. Серое монолитное девятиэтажное здание разительно отличалось от изящного дома Отта. Консьержа, как и рассказывал Биллингс, не было. Найдя фамилию редактора на табличке в вестибюле, я нажал кнопку его звонка. Ничего не случилось. Я позвонил ещё раз, не отнимая пальца с кнопки почти полминуты.

Я уже повернулся было, чтобы уйти, когда в переговорном устройстве что-то затрещало и свирепый голос пролаял:

— Да?

— Это Арчи Гудвин, — весело прощебетал я.

— Тшэваувуы? — прорычал динамик.

Я истолковал это как «Чего вам» и вежливо произнес:

— Я бы хотел потолковать с вами минутку-другую.

В ответ послышался душераздирующий стон, затем непечатная ругань, и наконец:

— Ладно, хрен с вами, заваливайте.

На площадке шестого этажа перегорели две лампочки, придавая и без того серому подъезду совсем мрачный вид. Дверь квартиры Биллингса была приоткрыта и я, осторожно постучав, вошел. Редактор сидел, скрестив на груди руки, на проваленной софе в крохотной гостиной; помятая физиономия выражала крайнее недовольство.

— Почему бы вам не внять призыву телереклам и не научиться сперва звонить, а уж потом приходить? — проворчал он, не удосужившись даже встать.

— Виноват, совсем этикет позабыл, — легко согласился я и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в ближайшее кресло. — Вы уж извините.

Не потеплевшим ни на градус голосом Биллингс проскрипел:

— Хочу сэкономить ваше время и признаться сразу. Да, позавчера в баре «Каули» я навесил Фрэнку Отту пару тумаков. Нет, о содеянном я не жалею и ничуть не раскаиваюсь. Да, перед этим я выпил и был навеселе. Нет, наша ссора никак не связана со смертью Чайлдресса. Удовлетворены? Теперь можете спрашивать.

— Спасибо за подмогу. Вам часто приходится дубасить кого-то в общественных местах?

— О, я вижу, мы сегодня агрессивно настроены, да? Вообще-то, мистер Гудвин, чем я занимаюсь в общественных местах — это моё личное дело. Ясно? Но так и быть, отвечу. Нет, я редко даю волю кулакам. Однако для Фрэнка Отта я готов в любое время сделать исключение.