Стенли Морган - Оле, Мальорка !

- Ну, ладно, тогда мы почапали. Бум-бум!

Волосатик поднялся и рывком поставил на ноги подружку. Та пьяно покачнулась и, упав ему на плечо, мгновенно отрубилась.

- Привет старине Чарли, - пожелал я.

Хиппи потряс грязной башкой.

- Нет, корешок, теперь мы чесанем к Чи. Это, скажу вам - нечто! Вы у него были?

- Нет, в последнее время не доводилось, - честно признался я.

- Говорят, есть у него один малый - Невероятный Генри, - который может засаживать четыре часа кряду, стоя на одной руке. Я непременно должен с ним познакомиться.

- Да, должно быть, это здорово, - предположил я.

- Здорово? Ты что, корешок - это вышка!

И Гривастый заковылял прочь, волоча за собой полусонную Бойди.

Патрик осоловело посмотрел на меня. Вид у него был пьяный и озадаченный.

- Слушай, Расс, ты понял хоть одно слово из всего, что он плел?

- А как же, корешок, - я гордо щелкнул пальцами. - Старый Чарли воспользовался тантрой, и развел какой-то огонь прямо в трусиках Бойди.

Патрик сокрушенно покачал головой.

- Жаль, - сказал он. - А я вот ни черта не понял.

- Вставай, - сказал я, помогая ему подняться. - Пойдем, поищем, где здесь танцуют. Я испытываю навязчивое желание испробовать свою истосковавшуюся тантру на какой-нибудь крупной и половозрелой женщине.

Мы возвратились во дворец, вошли в вестибюль и выведали у уже знакомого лакея, что дискотека организована в садовом павильоне, расположенном на поляне у сосновой рощи.

- Это дело по мне, - сказал я Патрику. - Потопали. Только сначала я должен внять зову природы. Составишь компанию?

- Нет, спасибо, - отказался Патрик. - Мне ещё не приспичило. Я подожду снаружи и подышу свежим воздухом.

Я пересек вестибюль, толкнул дверь с пришпиленной табличкой "Для сеньоров" и очутился в самом хвосте длинной, как змея, очереди, человек, этак, из двадцати. Я решил подождать.

Каких только персонажей не встретишь в сортире. А началось все с того, что за моей спиной что-то громко звякнуло о кафельный пол, после чего послышался раздраженный возглас: "Вот срань господня!". Я обернулся и увидел пьяного в сосиску багроволицего старикана - типичного полковника британских колониальных войск, - который уставился выпученными глазами на мои туфли - так мне показалось. Я быстро посмотрел вниз. У моих ног валялся портсигар. Полковник в нерешительности возвел на меня глаза и взмолился:

- Извиняюсь, вас не очень затруднит...

- Нет, что вы.

Я нагнулся и вручил ему портсигар.

- Спасибо, юноша, чертовски мило с вашей стороны.

- Надеюсь, ничего не разбилось?

- А? О, нет... нет. - Он раскрыл портсигар, осмотрел сигареты и протянул портсигар мне. - Хотите?

- Нет, спасибо, я не курю.

- А огоньку у вас случаем не найдется?

Я вручил ему коробок спичек и полковник закурил, мигом заполнив туалет терпким запахом сизого и едкого дыма. Потом упрятал мои спички в свой карман. На нем был белый полотняный пиджак со светло-зеленой бабочкой в черную крапинку. Выглядел он упившимся в сосиску. Жиденькие седые волосы были всклокочены, мешки под водянистыми, налитыми кровью глазами свисали на щеки. Словом, типичный забулдыга. Ни разу не посмотрев мне в лицо, он вдруг спросил:

- Слушайте, а вы случаем не сын Уезерби?

- Нет, боюсь, что нет...

- Странно, вылитый Уезерби - те же глаза и волосы. А что вы здесь делаете? Вы знакомы с Оньоном?

- Да. В марте мы летели вместе с ним из Лондона.

- Понятно, - буркнул он и погрузился в пьяное молчание.

Бедняга с минуту безуспешно пытался попасть концом сигареты в свой рот, потом, оставив безнадежные попытки, пробурчал:

- Сто лет уже не видел Уезерби... прямо после истории с Баллантайном. - Он поцокал языком и потряс головой. - Грязная история... жутко грязная.

- В самом деле? - вежливо поинтересовался я.

- Что? А, да. Премерзкая история. Но поделом мерзавцу - он получил по заслугам...

Очередь продвинулась вперед, и вскоре мы оказались с полковником в соседних писсуарах. Ему потребовалась добрая минута, чтобы разобраться в ширинке, и ещё столько же, чтобы извлечь на волю член, поэтому я, закончив первым, уже успел вымыть руки и приводил себя в порядок, когда он проковылял мимо и вышел из туалета.

Я вытирался бумажным полотенцем, когда кто-то потрогал меня за плечо.

- Это ваш? Вы забыли на писсуаре.

Я оглянулся и увидел полковничий портсигар.

- Да, спасибо, - сказал я, не желая вдаваться в объяснения.

Я причесался и вышел в холл. Патрика там не оказалось. Подумав, что он вышел наружу подышать, я решил сперва отыскать полковника. Найти его сложным не представлялось. Вместе с кучкой таких же забулдыг он торчал возле стойки бара в гостиной. Точнее было бы сказать - возлежал на стойке.