Полина Дашкова - Вечная ночь

Оля громко замычала. По щекам медленно, щекотно потекли слезы.

– Оборотень, апостол вечной ночи, скоро умрет, – произнес глухой голос, – ты вылетишь из своей страшной темницы, ты расправишь крылья и поднимешься в небо.

«Я могу сколько угодно стонать и мычать. Ему это все равно. Он в капсуле своего бреда. Даже если он снимет пластырь с моего рта, я не сумею пробить эту капсулу. Там, внутри, все логично, четко, незыблемо. Сверхценные идеи паранойального психопата коррекции не поддаются».

И вдруг заиграла музыка. Спокойные, нежные аккорды фортепьяно.

– Ференц Лист. «Утешение», – сказал киборг.

То ли кончалось действие наркотика, то ли музыка так подействовала, но Олю затрясло. Отрешенное спокойствие сменилось паникой. Она почувствовала, как бьется сердце, движется кровь, легкие наполняются воздухом. Она попыталась пошевелить пальцами. Медленно, тяжело поднялись к лицу связанные руки. После третьей попытки ей удалось подцепить ногтем пластырь и оторвать немного с краю, возле уха.

По плану «Перехват» на вечерних московских улицах останавливали темные иномарки, особое внимание обращали на «Форды-Фокусы» темно-синего цвета. Патрульные машины дежурили на всех главных выездах с МКАД. Из-за дождя движение было не слишком интенсивным.

– Почему ты решил, что он повезет ее именно за город? – орал в трубку майор Завидов. – Объясни, где ты находишься? Куда тебя несет, Соловьев?

Старый бежевый «Фольксваген» мчался по Хорошевскому шоссе. Диму несло в Давыдово, и маршрут он выбрал довольно странный, учитывая, что до этого маленького подмосковного города добраться можно либо по Волоколамке, либо по Ленинградке.

Хорошевка за Полежаевской переходит в проспект Маршала Жукова. Дальше мост через Москву-реку. Слева Крылатское, справа – Серебряный Бор. Ни один нормальный человек так не поедет, если хочет выбраться из Москвы.

Но тот, у кого в машине похищенная женщина, от проспекта Мира к МКАД поедет именно так.

Телефон опять зазвонил.

– Дмитрий Владимирович, один «Фокус» точно упустили, – орал в трубку Антон, – на Хорошевке, где-то между Третьей и Четвертой Магистральной. Понимаете, они другой синий «Фокус» тормознули, а там штук семь обкуренных подростков, пока с ними разбирались, ту машину потеряли. И главное, она пропала, прямо как сквозь землю провалилась.

– Номер, конечно, опять никто не разглядел? – спросил Дима.

– Нет. Грязью заляпан номер.

– Хорошо. Будь на связи.

«Да, там совсем просто исчезнуть, провалиться сквозь землю, – думал Дима. – Мальчик сказал, что Олю ударили по голове и потащили. Она потеряла сознание, но вряд ли надолго. Она очнется. Станет кричать, попытается выбраться из машины. Ему придется остановиться, чтобы отключить ее еще раз. А вдруг он связал ее и вколол что-то? Он не мог успеть за пять минут. Или мог? Если бы он просто хотел ее убить, он бы сделал это сразу и оставил во дворе. Но у него другие цели. Он везет ее за город, в лес, чтобы совершить свой обычный ритуал».

За окнами машины было темно и пусто. Дима проезжал одно из самых безлюдных мест Москвы. Полежаевская, район Магистральных улиц. Склады, холодильники, гаражи. Слева мелькнул стеклянный куб автосервиса, освещенный изнутри мертвенным светом. Справа шла сплошная бетонная стена.

Давыдово – единственный шанс. Один из ста или из тысячи. Дима не знал, почему его туда так тянет сейчас, что это – интуиция или просто отчаяние. Перед глазами стояло Олино лицо, в тот момент, когда она попросила остановить и увеличить кадр.

Она, безусловно, узнала кого-то. И не поверила себе, испугалась. Даже Диме ничего не сказала. Значит, это был кто-то свой, близкий, кто-то вне подозрений. С самого начала Оля высказывала версию, что Молох может быть связан с правоохранительными органами, что он в курсе расследования и имеет возможность влиять на его ход.

Кто же? Кто вне подозрений? Кого Оля знает и уважает настолько, что ей было больно узнать его на диске? У кого нет семьи? Кто постоянно в курсе расследования и имеет возможность влиять на его ход?

Ответ напрашивался сам собой. Прежде чем назвать имя, Дима пробормотал: «Нет. Невозможно!» То есть повторил слова Оли, которые она произнесла после того, как он остановил кадр.

Слегка снизив скорость, он набрал телефонный номер, один из трех десятков, внесенных в записную книжку мобильного. Пока звучали долгие гудки, Дима думал: «Ерунда. У него нет “Форда-Фокуса”. Есть какая-то старая подержанная иномарка, то ли “Опель”, то ли “Шкода”. За руль он садится редко, предпочитает такси или метро. Он, конечно, дома. Сейчас возьмет трубку, спросит, что случилось, выслушает, поможет, успокоит, выдвинет одну из своих парадоксальных версий, которая окажется единственно верной и спасет Оле жизнь»..