Жалобный стон, жуткое сдавленное мычание заставило Олю открыть глаза. Она не сразу поняла, что это она сама стонет. Перед глазами плавали светящиеся мухи. Тупо ныл затылок.
Первое, что она сумела разглядеть, была елочка, болтавшаяся перед ветровым стеклом. Такие штуки вешают в машину, чтобы хорошо пахло. Но в салоне все равно воняло нестерпимо. Запах шел снизу. Оля попыталась опустить голову, затылок и шею пронзила боль. Рот был заклеен куском пластыря. Руки связаны тонким крепким шнуром, крест-на-крест. В полумраке салона ей удалось разглядеть свои ноги. Белые сапоги были заляпаны грязью.
«Он тащил меня через проход между домами. Его обувь тоже в дерьме и помоях. Вот почему так воняет. Я в машине, на заднем сиденье. За рулем неизвестный человек. Я вижу только его силуэт. Когда я вышла из арки, он подошел сзади, ударил меня по затылку, накинул мешок на голову. Заклеил рот, связал руки. Потом он вколол мне какой-то наркотик. Поэтому мне так плохо. Сколько же времени я была в отключке? Как далеко мы уехали?»
Руки были связаны спереди. Она попробовала поднять их, снять пластырь, но пальцы не слушались. Они онемели, как и все тело.
За окном мелькали редкие огни. Незнакомый промышленный район. Пусто, тихо. С того момента, как она очнулась, мимо не проехало ни одной машины. Уже не центр, но еще не окраина. Бетонные глухие заборы, трубы, гаражи, унылые громады каких-то фабрик, подстанций, складов.
Оля замычала, нарочно громко, чтобы обратить на себя внимание водителя. Зеркало заднего обзора не отражало его лица.
– Потерпи, не плачь, – произнес голос, как будто из глубины колодца, глухой, хриплый и совершенно незнакомый.
Оля ответила мычанием.
– Ты скоро будешь свободен, я помогу тебе.
«В обычной жизни у него должен быть совсем другой голос. С кем он говорит? Конечно, не со мной. Он не заклеивал рты предыдущим жертвам, не связывал руки. Но они садились к нему в машину добровольно и кричали только в последнюю минуту, когда это уже не имело значения. Его жертвы – дети и подростки. Я взрослая женщина. Я подошла к разгадке слишком близко, и он счел необходимым убить меня. Тогда почему он не сделал этого сразу?»
Машина переехала железную дорогу-одноколейку, свернула в темный тупик и остановилась. Человек за рулем вылез, открыл заднюю дверцу, сильно дернул Олю за связанные руки, вытащил из машины. Он действовал ловко и быстро. Он владел какими-то особыми приемами и навыками. На нем была черная куртка, он успел накинуть капюшон. Дождь все лил. Она попыталась дернуться, вывернуться, но не смогла. Тело все еще не слушалось, перед глазами стоял туман, тошнило, но голова работала ясно.
Под темным капюшоном не было видно его лица. Руки, которые тащили ее за подмышки, казались железными. Он больше походил на робота, чем на человека. Дима сказал, что Женя Качалова в своем дневнике называла Молоха киборгом и биороботом. Конечно, он не человек. Оно. Нечто.
Оля слышала, как оно дышит, слегка посапывает. Чувствовала его запах. От него пахло зубной пастой, травяным мылом, кремом после бритья и дерьмом, которое прилипло к его ботинкам.
«Что же такое он мне вколол? Существует более трех тысяч снотворных и наркотических препаратов самого разного действия. Он в них отлично разбирается. Наверное, даже учел мой маленький вес, низкое давление и рассчитал время. Он меняет автомобиль, значит, заранее допускал возможную погоню? Проверку на трассах? Да, на этот раз он особенно серьезно подстраховался».
Молох усадил ее на заднее сиденье. Захлопнул дверцу. Сел за руль, включил двигатель.
«Тонированные стекла, – отметила про себя Оля, – салон меньше. Первая машина была более дорогой и новой. Эта старая, тесная. Судя по тому, как крепко он связал меня, действие наркотика скоро прекратится».
Ее немного пугало собственное спокойствие. Как будто все происходило не с ней, как будто она смотрела кино. Наверное, включились механизмы подсознательной защиты. Или это тоже было действие наркотика?
Они свернули и выехали на оживленную трасу. Мимо неслись машины. В них сидели люди, совсем близко. Впереди вспыхнул красный огонек светофора. Существо за рулем притормозило и остановилось. Оле хотелось биться головой о стекло и орать. Она ясно видела профиль пожилого полного мужчины за рулем соседней машины. Он курил и смотрел перед собой. Но даже если бы он повернулся, вряд ли разглядел бы ее сквозь тонированное стекло. Ей удалось сдвинуться ближе и боком, виском стукнуть по стеклу. Удар получился слабый, голова закружилась. Загорелся зеленый. Машины двинулись.
Читать дальше