Олег Игнатьев - Воздушный колодец

Зрелище было не для слабонервных. Тетка закрестилась и запросилась домой. У нее, видите ли, свинья должна опороситься. Это в июле-то месяце!

В третьей комнате, отделанной в ярких тонах, одну стену занимал просторный книжный шкаф. Между стеклами были зажаты фотографии рок-музыкантов, погибших от наркотиков, — Брайана Джонса и Джимми Хендрикса. Средняя полка ломилась от пластинок известных супер-групп: «Лед Зеппелин», «Дип пепл», «Юрай Хип». Под альбомом ансамбля «Скорпионе» Климов обнаружил паспорт на отечественный дельтаплан. Удивился, хмыкнул, сунул на место.

Четвертая комната имела сходство с гостиной, зато пятая напоминала монастырскую келью или камеру для смертников в средневековом замке: несколько вонючих тюфяков, брошенных на пол, и колченогая лавка вдоль стены. Узкое оконце в венецианском стиле забрано решеткой.

Колорит довольно мрачный.

Если зажечь свечи в такой конуре и нечаянно обернуться, собственной тени устрашишься.

Стойкая вонь клоаки и пятна на полу свидетельствовали о том, что здесь частенько собирались наркоманы.

Климов гадливо отпихнул ногой один из тюфяков. Под ним оказался лаз в подпол.

Спустившись по довольно удобной лесенке, они попали в кинозальчик. Кроме нескольких кресел с темно-вишневой обивкой и раздвинутой софы, другой мебели не было. На одной стене висела рыболовная сеть с пенопластовыми поплавками, а противоположная светилась — от потолка до пола — вырезками из полулегальных западных изданий.

Разглядывая их, можно было заразиться отвращением к женщинам.

Выбираясь из подпола, Климов лишний раз убедился, что особняк, действительно, является подпольной киностудией. Здесь снимались сцены, рассчитанные на непритязательные вкусы тех, кто платит, не торгуясь.

Дактилоскопист набрал работы и уехал.

Климов с Тимониным еще прошлись по комнатам.

Камин, овальное зеркало в золоченой раме… Зеркало в оправе из розового дерева…

Как много зеркал, отметил К лимов. Похоже, этот тип любил себя патологически. Не зря на одном из кинжалов начертан девиз: «Если все в этом мире приводит к могиле, то пусть ведет меня к погибели — любовь».

К роскоши и сексу, иронически добавил про себя Климов, натыкаясь взглядом на фотографии голых красоток. Тот, кто мечтает понравиться всем, не понимает себя.

Трехцветные канделябры соседствовали с изумительной красоты часами петербургского мастера и современной радиоаппаратурой. В спальне было два телевизора. Казалось, владелец этих вещей, этого своеобразного замка и подпольной киностудии одновременно жил в самых разных столетиях и был непрочь заполучить все безделушки мира. От индийского пузатого божка до африканской маски.

Нашлась и фотография убитой. Несмотря на то, что глаза у нее были грустными, улыбка все равно оставалась прелестной.

Почему на этом снимке она выглядела печальной, трудно сказать. Климов помнил ее смеющейся.

Сравнивая жгучий, почти ненавидящий взор Храмцова с открытой улыбкой его «невесты», он подумал, что между ними была пропасть и Комарницкая в порыве чувств, впервые охвативших ее душу, зависла над бездной их несхожести. Да скорее всего, она и не чувствовала никакой бездны. Любила и все. Мир большого курортного города, из которого бежал Костыгин, поначалу должен был увлечь Комарницкую своей новизной, мнимой радостью общения с различными людьми. После застойной тишины станицы, недавно переименованной в районный центр, после крика петухов и пыли, поднимаемой в сухое лето бурями, дыхание близкого моря, чистый, за ночь вымытый асфальт центральной площади и улиц, разноцветье электрических огней на шумной набережной, театры, теплоходы, рестораны, весь этот столь отличный от провинциального простора и скучного быта сиятельный мир должен был показаться ей уютно- праздничным, роскошным, идеальным. Новое всегда представляется интереснее того, с чем мы уже знакомы.

В такие моменты даже чужое богатство принадлежит тебе, а все неразрешимые проблемы не стоят выеденного яйца. Мир кажется нам верхом совершенства, каким бы он ни был. Так не предъявляют претензий к найденной под ногами брошке. Вот, видимо, почему он, Климов, чувствовал чужеродностъ Комарницкой в обстановке храмцовского особняка, а она сама этого не ощущала. А может быть, наоборот: слишком стала чувствовать и понимать? Стала угрожать разоблачением? Ведь ссора, как показал глухонемой, вышла нешуточной.