Клэр Лэнгли-Хоторн - Последствия греха

— Расскажите мне о Лиззи, — негромко попросила она.

Лорд Розем по-прежнему смотрел на огонь.

— Ваша матушка… — продолжала Урсула, но лорд Розем оборвал ее:

— Моя матушка! — Он буквально выплюнул эти слова. — Моя матушка хочет внушить вам, что я мучительно страдаю от давно утраченной любви!

— Это не так? — уточнила Урсула.

— Не так.

Она смутилась. Взгляд лорда Розема опровергал его слова.

— Тогда почему…

Вопрос повис в воздухе.

Лорд Розем нетерпеливо разгреб огонь кочергой.

— Моя мать обожает ворошить прошлое. Мне было девятнадцать лет. Лиззи была сестрой моего друга, с которым мы учились в Кембридже. О помолвке знали только наши семьи. Через несколько месяцев после того, как мы обручились, Лиззи с присущим ей упрямством заключила пари, что победит своего кузена на скачках — отсюда до Корби. Ее лошадь не смогла перескочить через ограду. Лиззи так и не пришла в сознание и вскоре умерла.

Урсула протянула руку, пытаясь коснуться его плеча, но лорд Розем порывисто отстранился.

— Вскоре после ее смерти я узнал правду, — горько сказал он. — Лиззи никогда не любила меня. Ее благосклонность распространялась на многих. Конечно, семья Лиззи все знала. Только я был слеп. Младший сын, без всяких шансов получить титул и наследство, — надо было быть глупцом, чтобы не догадаться.

Урсула поймала себя на том, что смотрит в незнакомые глаза — глаза, исполненные ярости и тревоги, отражающие упорную борьбу в попытке удержать эмоции, которые угрожали затопить их обоих.

— Вы слишком молоды, чтобы понять меня, — наконец произнес он, пренебрежительно поджимая губы.

Урсула покраснела.

— Думаете, я не понимаю?! — воскликнула она. — После всего, что случилось, у вас хватило дерзости сказать, что мне незнакома боль потери? Я потеряла все!

Глаза Урсулы наполнились слезами. Лорд Розем стоял не более чем в двух шагах от нее, по пропасть между ними еще никогда не казалась такой широкой, как сейчас.

— Теперь у вас есть титул, милорд, — продолжала Урсула, и ее голос дрогнул, когда она попыталась совладать с собой. — Несомненно, многие благородные девицы будут счастливы выйти за вас замуж. А может быть, подыщете себе американскую наследницу? Или лондонскую хористку? Или вдовушку вроде леди Эштон?

Лорд Розем недоуменно моргнул.

— Леди Эштон?

— Я не беспомощное дитя, которое нуждается в вашей защите! — выкрикнула Урсула.

Лорд Розем приподнял бровь.

— А я никогда этого и не утверждал.

— И я не собираюсь принуждать себя, давая согласие Тому Камберленду!

Лорд Розем пристально взглянул на нее.

— Думаете, я хочу, чтобы вы вышли за Тома Камберленда?

От огня исходил нестерпимый жар. Атмосфера в комнате буквально полнилась предвкушением. Урсула с дрожью ощутила, как между ней и лордом Роземом проскочило нечто вроде электрического разряда. Это чувство было мимолетным, как блеск молнии.

— Я не знаю, что думать. — Она вглядывалась в его лицо, но видела на нем лишь решимость и суровость. — Простите, что помешала вам. Мне пора идти спать. Спокойной ночи, лорд Розем.

— Спокойной ночи, Урсула.

Поздно вечером она услышала шаги на лестничной площадке. Кто-то остановился возле ее двери; был виден свет лампы, которую человек держат в руках. Девушка тихо встала и взяла со столика под окном оловянный подсвечник. Она подняла его над головой и двинулась к двери. Урсула отчасти была готова к тому, что некое чудовище сейчас ворвется в комнату и застрелит ее точно так же, как и отца. Она подстерегала врага у порога, едва дыша.

Тень двинулась прочь от двери, и Урсула услышала, что шаги удаляются по коридору. Все еще держа подсвечник, она медленно повернула ручку свободной рукой и выглянула на площадку.

Узкий коридор был тусклым и мрачным, слабый свет лампы мерцал вдалеке. Она готова была рассмеяться от облегчения. Затем Урсулу охватило волнение: о чем думал лорд Розем, когда стоял у порога ее спальни? Она тихо затворила дверь. В спальне не горел камни, так что она быстро забралась под одеяло и закуталась. Девушка лежала, пытаясь успокоиться и заснуть, а затем поймала себя на том, что вновь и вновь мечтает, что могло бы случиться, если бы он вошел…

После беспокойной ночи, исполненной туманных и запутанных видений, Урсула проснулась с головной болью. Она позвонила, чтобы служанка принесла ей горячую воду и свежее полотенце, и постаралась привести себя в порядок. Она двигалась быстро: в спальне было холодно, хотя утром затопили камин. Горничная баронессы выстирала, отгладила и приготовила для нее темно-синий прогулочный костюм (Урсула носила траур). Девушка оделась и повесила на шею медальон матери на золотой цепочке — тот самый, в котором хранилась отцовская фотография. Затем натянула прочные кожаные сапожки для прогулок и спустилась вниз.