Стелла Трофимова - Стяжатели

— Кури.

Мещерский глубоко затянулся. «С папиросой думается легче. Прочищает мозги. Бить следует наверняка. Промахнешься — у самого слетит голова». Нет, сказать прямо нельзя. Надо сначала прощупать:

— Николай Николаевич, вы отчетливо представляете себе, что грозит Эдику?

— До пятнадцати лет! — быстро отозвался Бережнов. Наливаясь гневом, крикнул. — Пусть сидит, мерзавец! Он этого заслужил.

«Неужели Бережнов так принципиален?»

— Я не хочу вас пугать, Николай Николаевич, но сейчас за эти дела возможен расстрел.

Увидел, как дрогнуло лицо Бережнова. Отлично. Надо нажать еще немного:

— Тем более в случае с Эдиком. Ведь девушка несовершеннолетняя. Вы, кажется, говорили, ей нет еще и семнадцати?

Бережнов не ответил. Опустив голову, медленно раскачивался из стороны в сторону, из стороны в сторону. Как маятник. Мещерский постарался вложить всю теплоту, на какую был способен, в свои слова:

— А ваша жизнь, Николай Николаевич? Ваша работа, ваш авторитет? Ведь тень преступления Эдика упадет на вас. Увы! Так обычно бывает. Об этом вы подумали?

Бережнов обо всем подумал. Обо всем. Десятки раз повторял себе то, о чем говорит сейчас Мещерский. Но когда повторяешь себе — одно. А когда слышишь, что то же самое произнесено вслух…

— Что же я могу сделать?! — горько вырвалось у него. — Где я возьму такую уйму денег? Ты мне их дашь, что ли?

— Я никогда вам не отказывал! — Мещерский засуетился. Достал из бумажника сберегательную книжку. — Тут у меня около семисот рублей. Вы можете их взять.

— Спасибо, друг. Я еще двести должен тебе за серьги.

— Значит, будет девятьсот. Пусть это вас не волнует. Боюсь только, что этого недостаточно…

— Мне остается пустить себе пулю в лоб! — мрачно сказал Бережнов.

Мещерский всполошился. Еще действительно сдуру застрелится! Нельзя дать этой мысли укорениться:

— А как же Аглая? — Мещерский был так встревожен, что на этот раз голос его дрогнул неподдельным волнением. — Что будет с ней?

Мещерский придерживался правила, вычитанного им где-то: все зависит от счастливой случайности и твердой решимости ее использовать. «Счастливая» случайность появилась, в решимости у Мещерского недостатка не было:

— Убежден, что сумею вам помочь, Николай Николаевич, — сказал он. — Надо только продумать кое-какие детали. Потом я вам все сообщу.

Ртуть в термометре угрожающе ползла вниз. Зябко поеживаясь, Дегтярев поднял воротник пальто, отошел от парадного. Наблюдение организовано хорошо, сбежать Никодимов не сможет. Валерий стоит на лестничной площадке первого этажа, откуда просматривается дверь в подвал. За углом дома прохаживается старшина милиции. В соседнем подъезде, в подворотне напротив, — оперуполномоченные и понятые.

Хлопнула дверь в подвале. Никодимов, не торопясь, поднимается по ступенькам. Выходит. Дегтярев взглядывает на окна. Свет в квартире Исаевой все еще горит.

«Что это? — тревожно подумал Кирилл. — Исаева забыла подать условленный знак или Никодимов не взял деньги?..»

Кирилл еще раз взглянул на окна. Свет не выключен.

«Брать его или не брать?.. — билось в мозгу. — Сейчас пройдет мимо… Брать или не брать?!» Кирилл напряжен до предела. Никодимов почти поравнялся с ним. А свет в окнах Исаевой продолжает гореть… «Значит, не взял! Без денег нет смысла задерживать!» Отлично задуманная операция рушится как карточный домик.

Никодимов еще издали заметил высокую мужскую фигуру в светлом пальто и цигейковой шапке. Подумал с усмешкой: «Свидание назначил. Чудак! Охота на морозе топтаться». Поравнявшись, с любопытством посмотрел на Дегтярева: «Красив, чертяка! К такому любая прибежит»… Где он видел это чуть скуластое лицо, эти серые глаза, которые кажутся особенно светлыми под разлетом темных бровей? Ну, конечно же, — как он сразу не вспомнил? — в райисполкоме! Столкнулся с ним в коридоре, услышал как кто-то сказал: «Наш депутат. Старший следователь прокуратуры»…

Внезапно Никодимовым овладела тревога. «Кого он здесь ждет?» И тут же понял: «М е н я!»

Раньше, чем успел подумать, как лучше поступить, заговорил извечный звериный инстинкт преступника. Никодимов побежал.

Взял! Нельзя дать уйти! Нельзя дать возможность незаметно выбросить деньги… Думал ли об этом Дегтярев? Или сработала интуиция следователя, когда он мгновенно бросился за убегавшим?

Оперуполномоченные, все внимание которых было сосредоточено на окнах Исаевой, не сразу заметили, что произошло. Первым увидел Валерий, выйдя из подъезда следом за Никодимовым. Поднял тревогу. Но уже было потеряно несколько драгоценных минут. Подстегиваемый страхом, Никодимов бежал все быстрее. Кирилл почувствовал, внезапную острую боль в груди. Сердце билось тяжело и неровно. Стиснул зубы, чтобы не застонать. Больше всего на свете хотелось остановиться. Передохнуть хоть минуту. Но надо, надо догнать… Не упустить! Во что бы то ни стало… Увидел, как темная фигура впереди перебежала на другую сторону переулка, к разрушенному, предназначенному на снос, дому. Исчезла в развалинах.