Стелла Трофимова - Стяжатели

— Так и будем играть в молчанку? — не выдержал Верезов.

Исаева вздрогнула, испуганно посмотрела на него и продолжала молчать.

«Зря он выходит из себя, — подумал Дегтярев. — Это ведь ничего не дает». — Спросил спокойно:

— Значит, вы отказываетесь объяснить, почему не подали нам условленный знак?

— Совестно мне, — вздохнула Исаева. — Оболгала Никодимова!

— За ложный донос ответите по закону, об этом вы были предупреждены. — Он помолчал, но Исаева ничего не ответила, только ниже опустила голову. — Зачем приходил к вам Никодимов?

— Поздравить с близким новосельем…

— Только к вам заходил?

— Не знаю.

Дегтярев взглянул на Верезова. Поняв его взгляд, лейтенант вышел из комнаты. Дегтярев сказал:

— Раз вы деньги Никодимову не дали, потрудитесь их предъявить.

От неожиданности Исаева растерялась:

— Я… — Не успев ничего придумать, сказала первое, что пришло в голову. — Я отнесла их обратно в сберкассу.

— Покажите сберегательную книжку.

Исаева подошла к шкафу. Долго перекладывала вещи.

— Не найду никак… Куда засунула, ума не приложу!

— Найти трудно, — усмехнулся Дегтярев. — Деньги-то Никодимову вы передали.

Исаева стояла спиной. Он увидел, как напряглись ее плечи.

— Так как же, Прасковья Михайловна? Все еще будете отрицать? Нехорошо, нехорошо. — Дегтярев достал найденную десятирублевку. — А это что? Взгляните. Можете проверить номер.

Исаева медленно повернулась. Ступила несколько шагов. Без сил опустилась на стул.

— Чего там проверять… И так вижу — моя. Вон чернильное пятно в уголке. Я же его и посадила, когда номера переписывала. Попался, значит, гадюка! — Исаева заплакала. Торопливо пошарила в карманах, достала носовой платок.

Еще долго перемежались всхлипывания и причитания. Кирилл терпеливо ждал. Верезов вернулся.

— Всех жильцов подвала обошел, поздравил со скорым новосельем. Хитер, собака, — сказал он тихо Дегтяреву.

Исаева не слышала, что сказал Верезов, не знала, зачем он выходил из комнаты. И почему-то именно это напугало ее больше всего. Она перестала сморкаться и причитать, сказала поспешно:

— Дала я Никодимову деньги, товарищ следователь. Дала, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Да побоялась вам знак подать, — запугал он меня, дьявол…

Снова хлынули слезы. Но на этот раз они не помешали Исаевой говорить. Захлебываясь и заикаясь, рассказала она все, что произошло между ней и Никодимовым.

Никодимов, под неусыпным наблюдением Карпова, оперуполномоченного и старшины милиции, сидел в кабинете Дегтярева. Нагло поблескивал маленькими острыми глазками, говорил лениво растягивая слова:

— Никогда бы не поверил, что у нас в стране могут хватать на улице ни в чем неповинных людей, обыскивать, тащить в прокуратуру, держать под стражей… Ну, ничего, вас за это по головке не погладят. Над вами тоже начальство есть.

«Хоть бы скорей вернулся Кирилл Михайлович! — тоскливо думал Валерий. — Узнать бы, нашел ли он деньги? А то, черт его знает этого Никодимова. Может, правда, ни в чем не виноват!»

Когда, наконец, открылась дверь и в кабинет вошел Дегтярев, Карпов вздохнул с облегчением. «Видимо, обыск ничего не дал», — мельком взглянув на Валерия, понял Дегтярев.

— Вот все, что обнаружено у Никодимова, — Карпов подвинул Дегтяреву блокнот, пачку папирос, носовой платок, ключи, пять бумажных рублей, несколько медных монет и зажигалку.

Дегтярев повертел в руках зажигалку. Редкая штучка. С газовым баллончиком. На зажигалке мелко выгравирована надпись. Взял лупу, прочел:

«Дорогому другу от Сергея».

— Подарок?

— К сожалению, мне таких подарков никто не делает. Купил у какого-то парнишки в Столешниковом переулке. Последнюю десятку потратил. Очень уж понравилась.

Спрашивать о деньгах, которые передала ему Исаева, не стоит. Все равно не скажет. Сразу видно — стреляный воробей.

— Что вы делали у Исаевой?

Ответил без запинки:

— Зашел поздравить с близким новосельем.

— Вы всегда ходите поздравлять будущих новоселов?

— Когда есть свободное время. Сегодня, например, заходил еще к соседям Исаевой. Нас ведь со школьной скамьи учат вниманию и заботе о людях. — Никодимов переходит в наступление. — Думаете, я не понимаю, что вы подозреваете меня во взяточничестве?

— Думаю, понимаете, — соглашается Кирилл.

В голосе Никодимова снисхождение и издевка:

— Трудная у вас работа, товарищ следователь. Каждого в преступлении подозревать — жить не захочется.