Инна Бачинская - Бородавки святого Джона

Работа спасала. По утрам Вероника летела в свой «Червяк» на всех парусах, хотя там дела шли не очень… «Книжный червь» был магазин-неудачник со сложной судьбой. За пять последних лет он поменял трех владельцев. Он назывался поочередно «Книготекой», «Буквоедом» и «Мегакнигой», а в незапамятные времена – «Домом книги». Последний хозяин даже объявил конкурс на лучшее название. Победил «Книжный червь», предложенный каким-то чудаком. После приевшихся вариаций на тему «книга» «червь» показался свежей струей. Разумеется, магазин сразу же окрестили «Червяком». Красочные листовки с обещаниями удивить, просветить, поразить пролетели над городом, вызвав всплеск интереса. На том дело и кончилось. Время разбрасывать камни, и время собирать… Какой дурак будет покупать книги, если все есть там ! В Сети! Разве что, безлошадное старое поколение… но у него нет денег. Хозяин магазином не интересовался, для него это был всего лишь инвестиционный проект, ему все равно, во что вкладывать бабки, директор… Директор – это особая статья.

– Девочки, не сегодня завтра нас прикроют на фиг! – ужасалась Оксана Матвиенко, задушевная подружка Вероники, неформальный лидер их бабского коллектива. – Уже и так на ладан дышим… половина гномов свалила! Ленька, Сарафановна… Зайка вон мылится!

«Белоснежка и семь гномов» – так называла бойкая на язык Оксана родной коллектив. Ее близнята Ленка и Настя пяти лет от роду обожали этот мультик. Очень жизненные персонажи, говорила Оксана. Все как в жизни. Они посмеялись, но кличка прижилась. Их тогда действительно было семь, помимо директора Эмилия Ивановича, толстого и рыхлого молодого очкарика, родственника хозяина. Не то троюродного брата, не то внучатого племянника. Директора окрестили Белоснежкой. Они хохотали как ненормальные, когда Оксана объявила, что Эмилик – Белоснежка!

Что Эмилий Иванович делал в своем кабинете – одному Богу известно. Он целыми днями не появлялся на людях, коллектива боялся, пробегал бочком, часто забывал поздороваться.

– Эмилика видели? – спрашивала утром Оксана. – Как там наша Белоснежка? Жива?

– Пробегал, – хихикала Зойка. – В разных носках.

Первой улетевшей ласточкой, знаменующей похолодание, стал хакер Ленечка, компьютерный гений, которому было все равно, где работать – он жил в паутине. Когда продажа компактов упала до безобразия, отдел «музыки, кино и танцев» прикрыли, а Леню сократили.

Сарафановна… на самом деле ее звали Софья Серафимовна, бухгалтер, ушла сама. Зайка тоже вот мылится. Мылишься, Зайка? Та дергала плечом. Даже уборщица Евгения Борисовна, интеллигентная дама, и та ушла. Сказала, не могу смотреть на этот гибнущий «Титаник», у него плохая карма и аура, и не везет на начальство. Кроме того, ей не нравилось новое название – сомнительная эстетика, неблагозвучно, а ведь не дурак сказал: как корабль назовешь, так он и поплывет. Толку от Евгении Борисовны оказалось мало, но женщина она была интересная, поговорить с ней за кофе или чаем – одно удовольствие. Она проводила рабочее время в основном в отделе женской прозы. Приходила она и сейчас, по старой памяти ее пускали. Оттуда даже кресло не убирали. Мыли полы и вытирали пыль по очереди оставшиеся гномы.

Из семерых осталось четверо плюс Белоснежка, но он что есть, что его нет. Уйдет Зайка, их будет трое. Хотя теперь уйдут все…

– Я, разумеется, Умник! – говорила Оксана. – Зайка – Простачок, а ты, Ника, пожалуй, Скромник. Бухгалтерша Сарафановна значилась Ворчуном, уборщица Евгения Борисовна – Весельчаком за оптимизм, а хакер Леня – Соней за отсутствующий вид. Младший бухгалтер Милана – гном, который чихает, или Чихалка. Что-то у нее с носом не в порядке. Был, правда, еще один вариант кликухи, но совсем уж неблагозвучный – только для своих.

– Выгонят к чертовой матери, как пить дать! – кричала Оксана. – Говорят, кризис, лавочка прикрывается, народ перестал читать. А Белоснежка не чешется, зараза! Я ему подсунула классную статью о рекламе книги, всякие прибамбасы, финты, не дураки ить придумали, а он посмотрел – взгляд как у зомби, рот открыл… Он даже не понял, о чем я! Нет, девки, надо тикать отсюда. И чем дальше, тем лучше.

Подобные настроения царили у них весь последний год. Надо-то надо, а куда?

– Никуль, ты б рассказала, как провела отпуск? – спрашивала неугомонная Оксана во время перекуса в подсобке. От широты натуры и щедрости она все время придумывала коллегам новые имена и прозвища. – Перепихончик хоть закрутила?