Анна Малышева - Суфлер

Номер, мелькнувший на дисплее, тут же сменился двумя словами.

«Вера Маякина» – прочитала ошеломленная женщина на слабо светящемся дисплее. Она не сразу осознала простой факт, что набранный номер уже значился в ее записной книжке под этим именем. Сперва ей показалось, что произошло нечто сверхъестественное. И потому, когда гудки вдруг сменились резким женским голосом, несколько раз повторившим «Алло!» со все возраставшим раздражением, Александра ответила после долгой паузы и с запинкой:

– Да, здравствуйте… Это я…

– Я вижу, у меня отразилось, что вы, но почему так рано? – удивилась Маякина. – Вы же в это время спите обычно?

– А дело в том, что… дело в том…

В чем дело, Александра придумать не могла. Ее голова вдруг опустела. Она слышала в трубке дыхание Маякиной-старшей, смотрела на табличку, на заснеженный двор, на машину, медленно въезжавшую в подворотню… У нее появилось ощущение, что все это – не с нею, не сейчас, и не то, чем кажется – словно на действительность наложили прозрачную пленку с размытым изображением совсем других предметов и людей.

– Что вы хотите? – все более напряженно расспрашивала ее старшая Маякина. – Или что-то случилось?

– Я… хотела вас кое о чем спросить, – опомнилась наконец женщина. – Думаю, вы должны это знать. Вы все про всех знаете.

В трубке раздался польщенный смех:

– Ну не все, да и не про всех. А в чем дело?

– Вы давно знакомы с Гаевым?

– С Виктором, из Риги? Да как бы лет двадцать уже, – немедленно ответила собеседница. – А то и больше. Я его еще с юности знаю, а мы ведь с ним ровесники. Оба в этом году шестой десяток разменяли. А почему вы им интересуетесь?

– У него есть родственники в Москве? – проигнорировав вопрос, спросила женщина. – Близкие родственники? Сестра, возможно, с другой фамилией, племянники… Наконец, у него может быть здесь взрослый сын?

В трубке повисло молчание. Затем Маякина коротко откашлялась:

– Что за расследование? Вы на него в суд подавать не собираетесь, часом? А то потом греха с вами наживешь!

– Нет-нет, – поспешила заверить Александра. – Это личный интерес.

Маякина сдавленно рассмеялась:

– Эк… То-то вы все друг к другу присматривались! Ну, там особо рассчитывать не на что. Виктор не из тех, кто даст себя охомутать. Однажды попался, так бывшая у него полшкуры отсудила, да еще и сына на другой край земли увезла. Разве что, коротким романом соблазнишься? Ухаживать он умеет. Но отвечать за свои подвиги не любит.

– Ну так есть у него тут родня или… дети? – настаивала Александра.

– Радость моя, – наставительно произнесла Маякина. – Ты же знаешь, что у нас в стране ситуация с мужчинами плачевная и нормальных на всех не хватает. Так что, вполне возможно, Виктор, будучи проездом, завел тут и нетребовательную любовницу, и ребенка.

Может, даже целый выводок. Я понятия не имею. Ты-то чего опасаешься? Что он и тебе Пиноккио на старости лет состругает?

– Да перестаньте! – уже раздражаясь, перебила собеседницу Александра. Она чувствовала, что нить разговора ускользает, грязнет в бессмысленной болтовне, в которой ее словоохотливо умудрилась утопить Маякина. – Ничего я не опасаюсь, просто хочу знать, не живет ли у него в Москве взрослый сын, очень на него похожий, лет тридцати, чуть больше, около этого?

– Похожего встретила? – полюбопытствовала Маякина.

– Настолько, что оторопь берет, – призналась Александра.

– Ишь! А Гаев-то, он своеобразный… А как звать молодого человека?

Александра едва не озвучила имя, но тут же запнулась.

«Если бы Маякина знала Петра, она бы догадалась, о ком я, и сказала имя сама. Такую внешность спутать трудно. Она либо вовсе не знает, о ком я говорю, либо проверяет меня!»

– Имени не знаю, – вымолвила художница, собравшись с мыслями. – Это случайная встреча. Просто удивило сходство. Что ж, не буду вам надоедать.

– Да чем надоедать? – приветливо откликнулась Маякина. – В кои веки позвонили. А кстати, у меня для вас небольшое поручение. Хотела сама сделать, но что-то замоталась, столько всего перед праздниками навалилось… Да и живу я сейчас на такой дремучей окраине, пока по пробкам доберусь… А вы ведь у нас в центре обитаете, вам будет нетрудно.

– Что ж, постараюсь сделать, – скрепя сердце, ответила Александра. Она очень не любила эти «небольшие поручения», которые, как правило, не представляли из себя ничего легкого и приятного. Но отказывать Маякиной не хотелось, та могла быть в равной степени полезна и опасна.