Мария Брикер - Босиком по снегу

— А вы уверены, что ваш сосед умер? — осторожно развернув сверток со смертельной отравой и всестороннее изучив белый порошок, спросил Олейников.

— Конечно, уверен. Я же три столовые ложки с верхом положил, а работница санэпидстанции уверяла, чтобы я был предельно осторожен, обрабатывая данным препаратом помещение. Она сказала, что даже грамма порошка достаточно, чтобы убить лошадь. Что уж говорить о трех столовых ложках!

— Пульс проверяли?

— Что вы, я даже в комнату его не заходил. А почему вы спрашивает?

— Потому что от трех ложек истолченного в порошок мела еще никто не умирал, и тараканы — не исключение, — захохотал Олейников.

— Мела? — изумился старик.

— Ага, ходит тут одна подруга и всем впаривает толченый мел за бешеные деньги, никак поймать ее не можем. Идите домой, и мой вам совет — разменяйте свое родовое гнездо на два гнездышка поменьше — и живите спокойно и со спокойной совестью. Да, не забудьте дамочке из санэпидстанции свечку о здравии поставить. Если бы не она…

— Если бы не она, — расстроено сказал несостоявшийся убийца, — нам бы не пришлось с Марусенькой разменивать квартиру. Всего вам доброго, товарищ Олейников. Да, чуть было не забыл. Вчера вы живо интересовались князем и княгиней Волынскими. Перед тем, как отравить мелом своего соседа, я читал свежую периодику и понял, что по незнанию ввел вас в заблуждение относительно здоровья Нины. Оказывается, Ниночка больна, неизлечимо больна, и газеты, естественно, не оставили эту трагедию без комментариев. Журналистов мало волнует, как чувствует себя княгиня, их беспокоит единственный вопрос — кто станет наследником ее немалого состояния? Ее муж, князь Филипп, или же обожаемый ею брат, — старик достал из внутреннего кармана пиджака газету и передал Кириллу.

По мнению Кирилла, ничего интересного старик не сообщил, но, вернувшись в свой кабинет, все же передал последние новости Анину по телефону.

— Так я и знал. Немедленно приезжай, — дал команду майор, — готовы результаты баллистической экспертизы пистолета, найденного в номере Крюгера.

— Что говорят баллистики?

— Все подтвердилось, по всем трем убийствам. Но это еще не все, Кирилл. Приезжай, на месте все расскажу, ты себе не представляешь, что я разрыл! Все очень плохо, Олейников.

— Сейчас буду, — доложил оперативник и, предчувствуя неладное, выехал в прокуратуру.

Олейников вел машину, обиженно надув губы. Манера Анина выдавать информацию не сразу, а жалкими порциями, раздражала Кирилла. — «Ты не представляешь, что я разрыл!» — бурчал себе под нос Олейников, точно копируя интонацию майора. — Естественно, не представляю. Ах ты, Боже мой — «Все очень плохо, Олейников!» Ну что, что плохо, Сергей Петрович?! Неужели нельзя было по телефону все сказать?! Тоже мне, Эркюль Пуаро выискался, — продолжая ворчать и ругаться, Кирилл Олейников поднялся в кабинет следователя и, как только распахнул дверь, нос к носу столкнулся с Аниным. Сергей Петрович вытолкал оперативника обратно в коридор и, скомандовав: «Поехали», бодрым шагом поспешил на выход.

— Куда? — растерялся Олейников, устремившись вслед за майором.

— Наталья Лемешева нашлась. Она сама позвонила в местное отделение милиции из какой-то сельской больницы. Они, в свою очередь, сообщили нам.

— Значит, Александра Демидова ее разыскала, и та решила обратиться за помощью в милицию? — предположил Кирилл, выбегая за Аниным на улицу.

— Да нет, Олейников, в этой больнице что-то случилось, а вот что — я так и не понял, — возразил Сергей Петрович, залезая в служебную «Волгу».

— Кого-то опять убили, — скуксился оперативник, влезая в машину за Аниным.

— Надо смотреть на жизнь оптимистичнее, Олейников! — радостно сообщил майор, и машина тронулась с места. — Хотя то, что ты вскоре узнаешь о Наталье Лемешевой, героической женщине, спасшей из огня беспомощное дитя и получившей увечья, вряд ли прибавит тебе веры в то, что жизнь безоблачна и прекрасна.

— Почему?

— Потому что эта «героиня» Наталья Лемешева — такая сука, каких свет не видывал! Но потерпи, Кирилл, скоро ты сам все поймешь, — загадочно сообщил Анин и демонстративно замолчал, разглядывая мелькающий за окном машины зимний пейзаж.

«Ну вот, опять», — разозлился Олейников и тоже уставился в окно.

Спустя час служебный автомобиль прокуратуры подкатил к старой полуразвалившейся больнице. Из дверей приемного покоя, как горох, высыпались люди и окружили машину со всех сторон. Угомонить орущую толпу из четырех очень возбужденных человек удалось с большим трудом. Понемногу накал страстей спал, главврач больницы пригласил всех в свой кабинет и подробно рассказал о чудесном выздоровлении Александры Демидовой и необыкновенных способностях Алины Репиной. Дальнейший рассказ потек уже не так гладко, потому что все участники происшествия дружно стали перебивать друг друга и обзываться. Пришлось опрашивать свидетелей по очереди, что принесло свои плоды, и у Анина в голове сложилась объективная и подробная картина предшествующих событий.