Мария Брикер - Босиком по снегу

— Ну, это, как вам сказать, — замямлил Олейников смущенно.

— Господи, что же я за вами не ухаживаю, — спохватилась Мария Васильевна. — Вы же наверняка продрогли, стоя на морозе. Раздевайтесь, присаживайтесь, сейчас я приготовлю чай и все вам объясню, — она вышла в другую комнату, а Олейников, стянув с себя дубленку, вернулся в прихожую, повесил ее на вешалку и только тут понял, что его удивило больше всего: без сомнения, Маруся жила в этом доме одна. Присутствия мужчины в доме не чувствовалось. Если она одна, то куда же тогда дела своего любовника Федора?!! Нехорошие предчувствия поселились в душе оперативника, на ватных ногах он продефилировал в гостиную, уселся на стул и замер в ожидании объяснений.

Подробное объяснение относительно того, куда делся Федор, Кирюша Олейников получил спустя несколько минут, потягивая ароматный чаек из великолепной фарфоровой чашки работы Кузнецова. Стол был сервирован безукоризненно: тонкие прозрачные ломтики ветчины, ароматная сдоба с хрустящей корочкой, свежие фрукты, янтарное абрикосовое варенье в хрустальной розетке, накрахмаленная белоснежная скатерть, льняные салфетки, тяжелые серебряные приборы с вензелями и замысловатым гербом. Впрочем, безукоризненно было все в этом доме, включая и саму Марию Васильевну. Вот только с головой у пожилой дамы, похоже, дела обстояли не так безупречно, как хотелось бы. Возраст все-таки, снисходительно подумал Кирилл, слушая ее милый рассказ о том, как она, решив внести свежую струю в их многолетнюю семейную жизнь, придумала себе несуществующего любовника, воспользовавшись тем, что их ненавистный квартирант уехал в санаторий лечить больную печень.

— По правде говоря, я думала, что муж сам приедет, — провожая оперативника до дверей, вздохнула Мария Васильевна. — Ума не приложу, что теперь делать! Может быть, вы, молодой человек, съездите к нему и передадите от меня записочку? Я ему еще вчера письмо написала и все в нем объяснила. Хотела отправить по почте, но это в наше время так ненадежно, — заискивающе заглядывая Кириллу в глаза, спросила Мария Васильевна, комкая в руках конверт, запечатанный сургучом.

— Ну уж… — «нет», — хотел было сказать Олейников, но Мария Васильевна его мягко перебила.

— Опять же, сосед только на две недели уехал, — рассеяно сказала дама и словно невзначай добавила: — Боюсь, как бы смертоубийства не случилось по возвращении его домой. Вам же потом это дело и вести — проблемы, проблемы, проблемы…

— Давайте, — прорычал Кирилл, выхватил из ее рук конверт и пулей вылетел на улицу.

Всю дорогу он вопил благим матом, но покорно вел машину к дому фальшивого рогоносца, с ужасом думая о том, что счастливец, получив послание от своей сумасшедшей женушки, ни за что не отпустит его просто так и, несомненно, что-нибудь придумает, чтобы опять загрузить его очередным идиотским поручением, от которого будет невозможно отмазаться. И тут в голову Олейникова пришла гениальная идея: он притормозил около нужного дома, влетел в подъезд, сунул конверт в почтовый ящик и испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Жизнь Кирилла Олейникова засияла яркими красками, настроение скакнуло до предельной отметки «отлично», и уже казалось, что ничто и никогда… Однако «ничто» наступила сразу, как только он приехал на работу. Около кабинета сидел муж Марии Васильевны и явно поджидал его. «Бежать», — мелькнула в голове Олейникова очередная гениальная идея, но было поздно: старик заметил его, оживился, встал и рысцой, несвойственной его возрасту, поскакал навстречу, опираясь о свою трость.

— Товарищ Олейников, а я давно вас жду, — пытаясь отдышаться, залепетал старик.

— Ну, что у вас опять случилось? — недовольно проворчал Кирилл, хмуро глядя на прыткого дедка.

— Дело в том, что я убил мужа моей маменьки, — воодушевленно сообщил старик. — Вчера он неожиданно вернулся из санатория, ему не понравился сервис, и я убил его.

— Как? — выпучил глаза Кирилл.

— Средством для борьбы с тараканами. Я его отравил вот этим порошком, который нам доставила на дом одна очаровательная работница санэпидстанции. Она была так любезна, что продала нам этот дорогостоящий препарат с 80-ти процентной скидкой.

— Так вы знали, что жена ваша ни с каким Федором никуда не сбегала! Вы специально все подстроили! — разозлился Олейников.

— Знал, но мы ничего не подстраивали, уверяю вас. Маруся постоянно вытворяет подобные фортели, она такая шалунья, а я, по возможности, подыгрываю ей. С Федором получилось все случайно. Он приехал, испортил нам всю игру. Но не в этом дело! Этот негодяй грубо выражался о моей матери, о Марусе, обо мне — вел себя по-хамски. Сказал, что, как только я умру, он выживет Марусеньку из квартиры, которая якобы по праву принадлежит ему. Он поиздевался еще какое-то время, налил себе кефиру — он всегда перед сном пьет кефир — и вышел. И тут на меня что-то нашло. Я воспользовался его отлучкой и насыпал ему в стакан отравы. Он вернулся, выпил все до дна и лег спать, а я, как только наступило утро — сразу к вам. Невыносимо жить с таким грузом на сердце, я требую немедленно арестовать меня и предать Фемиде!