Мария Брикер - Босиком по снегу

— Кажется, я знаю, что нам дальше делать, — загадочно улыбнулась Нина. — Чтобы найти украденное золото, мне нужно стать Томой!

— Ты, часом, не рехнулась? — испугано спросил Влад.

— Дурашка, ты ничего не понял! На, прочти, — она протянула ему лист бумаги, он заглянул в него и непонимающе посмотрел на Нину. — Это ее последнее письмо, — объяснила она. — Разгадка в нем, я уверена. Только я смысл написанного сначала не поняла, вернее, неправильно поняла. Я думала, она хочет, чтобы я стала матерью ее ребенку. Это, конечно, так, но… Послушай меня… Мне нужно перевоплотиться в нее, измениться до такой степени, чтобы думать, как она, делать то, что делала она, влезть в ее шкуру…

— И как же ты собираешься это сделать? — нервно усмехнулся Влад. — Надеюсь, ты не планируешь сгоряча грабануть ювелирный магазин?

— У меня есть мысль поинтереснее. Иди ко мне и представь, что я Тома. Да не стой ты, как истукан! Иди, пока я не передумала.

— Бред! — возмутился Влад, но все же подошел к Нине и неуклюже ее обнял.

— Ну, вот и хорошо, — усмехнулась Нина. — А теперь покажи мне, что делала Тома, когда ты ее обнимал.

— Ты сумасшедшая и я, кажется, тоже, — прошептал Влад, схватил ее руку и положил на свою ширинку — молния на штанах медленно поползла вниз.

— Неужели? Так сразу? — расхохоталась она. — Я бы так не смогла. А что было потом?.. А потом?.. Боже мой, Влад, а быть Томой не так уж и плохо!

— Замолчи, Нина, — задыхаясь от возбуждения, прорычал Влад и закрыл ее рот своим поцелуем. И она замолчала, подалась к нему навстречу, окунулась в водоворот чувств. Ее больше не интересовало, что делала Тома, ей не хотелось быть Томой, ей хотелось быть собой — собой, и никем другим! Она и была собой, только той, которая жила в ней, но тщательно пряталась за внешней холодностью, за интеллигентностью, за сдержанностью… Юный красивый мальчик сумел за считанные мгновенья раскусить ее, понять и выпустить ее женское начало на волю. Возможно, уже тогда, в машине, он почувствовал в ней эту нераскрытую, неразделенную ни с кем прежде страсть и поэтому не смог забыть ее. Как, впрочем, не смог он забыть и Тому.

Все кончилось. Наваждение прошло. Ему стало неловко. Ей — стыдно и противно, и они вновь стали чужими.

Влад встал, натянул джинсы, сел к ней спиной, закурил. Нина попросила у него сигарету, сделала две затяжки, закашлялась и молча вернула сигарету ему.

А за окном вдруг пошел снег — первый, легкий, пушистый…

— Смотри, снег пошел. Значит, скоро зима, — задумчиво сказал Влад.

— Я познакомилась с ней зимой. Было холодно, но рядом с ней всегда было тепло…

— Она любила зиму. Обожала кататься на лыжах. Катались, в основном, в Сокольниках. Один раз, правда, мы с ней за город выбрались. Томочке, как всегда, что-то в башку стукнуло, ну, и мы поперлись. Лыжи в охапку, настругали бутеры с колбасой, взяли термос с чаем и коньяком и — вперед, с песней, на Белорусский вокзал. Доехали до какой-то станции, долго пилили пешком, километра четыре, наверное. Короче, пока до места добрались, я себе почти все мужские достоинства отморозил, и на лыжах мне уже совсем кататься расхотелось. Она тоже устала, а возвращаться домой уже было поздно. Да и похолодало сильно… Замерзли мы, как цуцики, и стали искать пристанище. Залезли в первый попавшийся дом. Дверь даже ломать не пришлось, Тома ключи ухитрилась найти. Так всю ночь там и провели, трясясь от холода. Печь-то дырявая оказалась. Топим, а потом дверь открываем и проветриваем, чтобы не угореть. В итоге плюнули на все, жахнули коньяку, прижались к друг другу и уснули. С утра — еле живые…

— Стоп, Влад! О каком доме ты говоришь? Ты там был?

— Вот те раз, очнулась, подруга. Я же тебе говорю, что один раз зимой…

— Вспомнишь, где этот дом? — взволнованно спросила Нина.

— Вспомню, — с расстановкой произнес Влад и, широко распахнув свои синие глаза, с интересом посмотрел на Нину.

— Тогда поехали, — решительно сказала Нина и попыталась встать с кровати, но это оказалось непросто — опять закружилась голова и потемнело в глазах.

— Отложим поездку до завтра. Уже поздно и тебе надо поспать, в таком состоянии ты просто не доедешь, — ласково сказал Влад и нежно погладил ее по волосам. — Ты умница, Нина! Ты необыкновенная, страстная, красивая… У меня никогда еще не было такой женщины, как ты. Ты свела меня с ума. Околдовала! Очаровала! Волшебница, фея, колдунья… — он еще что-то шептал ей на ушко, но она уже не различала слов, она крепко спала, и на душе ее было спокойно и радостно.