Станислас-Андре Стееман: Ночь с 12-го на 13-е

Малез не дал ему договорить.

— Прикажите лучше вашим людям доставить, куда надо, тело. Я, правда, поручил постеречь его одному типу, но ему, вроде бы, недосуг работать сторожем.

— Тело? Какое тело? Новое тело? Чье?

— Господи, о ком, по-вашему, я битый час толкую? Тело Зецкого, разумеется! Зецкого, Зеленого Дракона! И на вашем месте я бы поблагодарил Стива. Он избавил вас от многих забот. Преступник загнулся, дело, само собой, закрывается. А вы, мистер Ву, можете отправиться в отпуск!

Мистер Ву вытер ладонью вспотевший лоб.

— Да… Да, вы правы… Мне кажется, я действительно нуждаюсь в отдыхе. Но кто же… Кто заставил господина Зецкого… «загнуться»?

— Вуаля! Кто! Стив, разумеется! Но я должен уточнить, что Зецкой выстрелил первым. Он хотел сбежать с драгоценностями миссис Абоди, когда я буквально схватил его за руку. Он сбил меня с ног — все ваше чертово дзюдо! — и выскочил на лестницу, но тут появился Стив. Ладно, тут все ясно. Посмотрите-ка лучше сюда! — сказал Малез, поставив на стол чемоданчик.

— Но Зецкой никак не мог оказаться на месте преступления в ночь с 12-го на 13-е! Каким образом, как вы предполагаете, он…

— Прошел через потайной выход.

— Дверь там была заперта на ключ.

— Хорошо, тогда объясните мне, как он проник в кабинет!

Мистер Ву от этого предложения пришел в ужас.

— Я?! Нет, господин комиссар, я не хочу ничего объяснять! Напротив, это вы должны…

Малез начал злиться.

— Вам нужен был преступник, и вам находят его — готовенького! Не способного отрицать что бы то ни было! Спасибо надо сказать! А вы жалуетесь, когда радоваться надо, когда и волки сыты, и овцы целы!

— Волки? Почему волки? Какие овцы? Где? — не понял мистер Ву.

Комиссар вздохнул.

— Неважно, не берите в голову. Поймите: в намерения Зецкого не входило пришить Абоди, так уж получилось, а на самом деле он охотился всего лишь за камешками его жены. Он поручил Лотос всю грязную работу, а сам занялся тем, чтобы обеспечить себе железное алиби. Но Лотос, которая, заметим в скобках, сроду не общалась со своей семьей, а в ночь с 12-го на 13-е тем более, решила сама прибрать все в рукам. Ну, и тогда он пришил и ее тоже.

Мистер Ву снова вытер лоб, вид у него был измученный.

— Пришил? Вы хотите сказать, господин комиссар, что Лотос… она тоже загнулась?

— Да, в тот самый момент, как полезла в сундук. Сундук, сун-дук, припоминаете? С бабушкиными платьями…

— Нет, господин комиссар, боюсь, что не… О чьей бабушке идет речь?

— Да Флорианиной, чьей же еще? В общем, Зецкой нанял нищего, чтобы следить за курильней — «пода-айте бедному слепенькому!». Именно этот нищий предупредил его — заметьте, по телефону! — о том, что сообщница вырвалась в прерии, и он… Да! Зецкой, разумеется, подозревал, что драгоценности спрятаны где-то в особняке на Бабблинг-Велл-Род, вот только точно не знал, где. Иными словами, теперь ему достаточно было только опередить Лотос на пути туда и пробраться за ней к тайнику…

— Погодите, пожалуйста! А эта дама?

— Какая дама? — удивился Малез.

— Старая дама… Бабушка миссис Абоди…

— Да я же говорю вам про Лотос, бабушка тут ни при чем! Бабушка давным-давно отдала концы, причем, надеюсь, мирно и в собственной постели. А Лотос, она, должно быть, услышала в телефонной трубке выстрелы и, сразу сообразив, что к чему, поспешила к дому Абоди, чтобы прибрать камешки к рукам. Усекли, наконец? Сообразили?

— Я все отлично соображаю, — с достоинством ответил мистер Ву. — Однако…

— Ну, что еще?

Китаец решился на последнюю отчаянную попытку разобраться в странных речах Малеза.

— Я, господин комиссар, попросил бы вас о любезности, если, конечно, это не составит вам труда, помочь мне навести порядок в собственных заключениях, ибо, учитывая новые обстоятельства, а также то, что в деле оказались замешаны животные, я имею в виду волков и овец, бабушка госпожи Абоди и…

— Слушайте, по-моему, вы совсем запутались… Начнем все сначала. Позовите вашего секретаря, и займемся диктовкой!

Мистер Ву нажал на кнопку, но сразу же прозвучал и второй звонок: телефонный.

— Доктор Фэнней-Браун проинформировал меня о том, что мистер Воробейчик теперь вне опасности и в состоянии отвечать на вопросы, — торжественно объявил китаец, выслушав сообщение. — Предлагаю вам немедленно отправиться в клинику.

— Как? Почему немедленно? — спросил Малез.

— Разве вы, господин комиссар, не сгораете, подобно мне самому, от желания услышать то, о чем мистер Воробейчик готов нам поведать? Мы запишем ваши показания немного позже. Уверяю вас, от этого их ценность только повысится.