Питер Мэй - Скала

Недалеко от церкви дорога шла по возвышенности, и полицейским открылся вид на северную оконечность острова. Коньки крыш блестели на солнце вдоль всего восточного горизонта между развалинами старых «черных домов». Фин увидел знакомую низину, в которой у дороги располагалась деревня Кробост, и очертания церкви, построенной, чтобы показать жителям Кросса, что в Кробосте живут столь же набожные люди.

Дорога вела через Свэйнбост и Лайонел к деревушке Порт-оф-Несс, мимо однополоски, которая уходила на Кробост и Мелнес. Там дорога заканчивалась, и утесы образовывали природную бухту на северо-западной оконечности пустынного золотого пляжа длиной полмили. Люди доработали это творение природы, построив волнорез. Когда-то по этой гавани взад-вперед сновали траулеры и рыбацкие лодки. Но природа отомстила людям: разрушила волнорез с одного конца — огромные опоры из камня и бетона не смогли устоять перед постоянным натиском моря. Теперь бухта практически опустела, в нее заходили только маленькие лодки, ялики и боты.

Ганн припарковал машину у «Оушен-Виллы», напротив дороги. Желто-черная полицейская лента билась на ветру. Дежурный полицейский прислонился к стене обзорной галереи и курил; при виде Ганна он поспешно выбросил сигарету. Какой-то шутник стер часть надписи «К берегу» на указателе, который смотрел в сторону гавани: получилось «К б…». Фин решил, что это намек на всех тех девушек-подростков, которые теряли девственность в эллинге, где субботним вечером умер Ангел.

Полицейские перешагнули через ленту и направились по извилистой дорожке к бухте. Шел прилив, зеленая вода заливала желтый песок. На причале рядом с ботом и парой яликов были свалены корзины для рыбы, зеленые сети, розовые и желтые буйки. Лодка побольше, вытащенная из воды, лежала на песке, накренившись под опасным углом.

Эллинг оказался таким, каким Фин его помнил: зеленая крыша из гофрированного железа, белые стены. Открытая правая сторона, два крошечных окошка в дальней стене выходят на пляж. Слева — две большие деревянные двери: одна закрыта, вторая полуоткрыта, внутри — лодка на прицепе. Внутри эллинга тоже была желто-черная лента. Полицейские вошли в полутьму левой части домика. На полу все еще оставались пятна крови Ангела, запах смерти перекрывал вонь солярки и морской воды. На деревянной поперечной балке под потолком виднелась глубокая выемка, оставленная веревкой, на которой убийца подвесил Макритчи. Стены заглушали шум моря и ветра, но не полностью. Выглянув в окно, Фин увидел, что начался отлив: морская вода откатывалась назад по гладкому песку.

За исключением пятен крови, бетонный пол был неестественно чист. Весь мусор аккуратно собрали люди в защитных костюмах для дальнейшего исследования. На стенах красовались граффити целого поколения: актуальные высказывания («Мердо — Гомик», «Анна любит Дональда») и вечная классика («В жопу Папу!»). От этих надписей на Фина напала тоска. Он вышел в открытую часть эллинга и глубоко вздохнул. Со стропил свисали грубо сделанные качели: две доски связали оранжевой веревкой, чтобы получилось сиденье. Такой же оранжевой веревкой, на которой в соседнем помещении повесили Ангела. Фин понял, что Ганн подошел и стоит у него за плечом, и спросил не поворачиваясь:

— Мы знаем, почему кто-то хотел его убить?

— Врагов у него было много, мистер Маклауд. Уж вы-то должны это знать. В Кробосте выросло целое поколение мужчин, которым Ангел Макритчи или его брат успели насолить.

— Ну да, — Фин сплюнул на пол, как будто во рту от воспоминаний появился горький привкус. — Я один из них, — он повернулся к Ганну и улыбнулся. — Возможно, вам стоит меня спросить, где я был в субботу вечером.

Ганн приподнял бровь:

— Возможно, стоит, мистер Маклауд.

— Вы не против пройтись по пляжу, Джордж? Я давно здесь не был.

Пляж отгораживали низкие, осыпающиеся утесы всего футов тридцать в высоту. Ближе к морю песок уступал место скалистым выступам, которые робко уходили в воду, как будто проверяли: не слишком ли холодная? Верхушки утесов, гнездящихся группами по всей бухте, были едва видны над волнами. Мальчиком Фин торчал на этом пляже часами: ловил крабов в лужах на скалах, лазал по утесам, собирал выброшенные морем предметы. Сейчас он и Ганн оставляли следы на девственно чистом песке.

— Вообще-то, — сказал Фин, — обида за то, что двадцать пять лет назад тебя дразнили в школе, — не мотив для убийства.

— Зуб на него имели не только бывшие однокашники, мистер Маклауд.