Андерс де ла Мотт - Игра [Geim]

Оценивающие взгляды, короткие кивки между коллегами. На разговоры о погоде времени нет, все рассчитано до минуты, четко и ясно.

— Встреча в аэропорту, выезд из ворот номер один, затем по двести семьдесят третьей — на трассу Е4. Въезжаем в город через Норртулль, потом по Свеавэген до площади Сергельсторг, оттуда налево на Хамнгатан и направо на Кунгстрэгордсгатан прямо до отеля «Гранд», где нас встречают «Альфа четыре» и еще группа спецназа.

По большому счету, уже несколько часов весь остров Бласиехольмен перекрыт и не раз прочесан собачками на предмет взрывчатки, чтобы весь район заранее был чистым.

По словам Вахтолы, этот визит подтвердили два дня назад, а из соображений безопасности информация о нем была известна только очень узкому кругу лиц. До самого последнего момента ни стокгольмская полиция, ни газеты ничего не знали.

Конечно, это совершенно не обрадовало главу полицейского управления, но что ему остается? Смириться и вывернуть карманы. Только одни перекрытия движения потребуют минимум человек двести. Вопрос в том, будет ли этого достаточно?

Они проехали длинный левый поворот в объезд Сульваллы и направились дальше к Риссне. Эйч Пи взглянул на датчик топлива — осталось полбака. Интересно, надолго ли этого хватит?

Ему стало сложновато успевать за полицейским фургоном, теперь тот был уже в паре сотен метров впереди него, и Эйч Пи выжимал из мопеда все, что можно. Приближался перекресток с шоссе на Риссне. Он уже видел впереди изогнутое здание банка. Если Хассельквист свернет направо на трассу Е18, то все пропало.

Вот черт, надо было ехать на машине!

Нужно было ждать еще полчаса, поэтому Ребекка воспользовалась паузой, чтобы сходить в туалет. Там она решила потратить еще пару минут на то, чтобы воспользоваться мобильным телефоном.

Ребекка уже пыталась дозвониться Хенке на его новый номер через час после того, как он ушел. Хотела попросить прощения за эмоциональный всплеск, как-то залатать обоюдные обиды, насколько возможно. Но брат, естественно, не отвечал. А теперь, по прошествии времени, ей уже не очень хотелось с ним разговаривать. Если раньше и случалось, что он вел себя как псих, то это были цветочки по сравнению с сегодняшним представлением. Очевидно, у него в башке по-прежнему сидит эта его чертова Игра, потому что он явно не в Таиланде. Но откуда, черт подери, он знает о Микке и что это еще за история с якобы угнанным полицейским автомобилем?

Нет, на сегодня квота на безумные идеи исчерпана, и ей нужно сосредоточиться на работе. Поэтому Ребекка решила заменить телефонные разговоры на смс-сообщение.

«Извини за давешнее, знаю, что ты желаешь только добра / Бекка».

Ну вот, она поступила разумно, как старшая сестра. В любом случае приятно все выяснить.

Решила, пока есть время, позвонить Микке, но домашний номер не отвечал. Тогда надо попробовать звякнуть на мобильник.

На Е18 никто не свернул, вместо этого — прямо, и неожиданная остановка на бензоколонке у подножия холма Ринкебю, на котором расположены коробки школьных зданий.

Хассельквист заправил полный бак, Эйч Пи поспешил сделать то же самое. Ну, что теперь?

А ничего. Парень купил газету и устроился чего-то ждать на парковке.

Хенрик подумал было подкрасться и схватить ублюдка. Чтобы потом поиграть в «двадцать вопросов» точно так же, как он планировал сделать это у того в квартире. Но момент был неподходящий. Слишком много народу, и очень светло. К тому же «пятьдесят восьмой» сидит в полицейской тачке. Если кто-то увидит их рукопашную, копы узнают об этом через минуту, а это не совсем тот сценарий, на который рассчитывал Эйч Пи…

В общем, он тоже будет ждать.

Она несколько раз попыталась дозвониться до Микке и даже написала ему сообщение с просьбой перезвонить, но никакого ответа не получила. Такого еще не случалось ни разу. Микке из тех людей, у кого мобильник всегда с собой, у таких просто физическая потребность быть всегда на связи. Так почему же он вдруг не отвечает?

Конечно, причин может быть масса. Плохая связь, села батарейка, или он сидит в кино…

Так почему бы ей просто не успокоиться?

Хорошо, ей трудно в этом признаться, но, несмотря на то что она уже исключила саму эту возможность, Ребекка все же не могла отделаться от мысли, что Микке может как-то быть замешан в Игре.

А может быть, все дело в листочках? Их смысл совершенно очевиден: такая, как она, не имеет права на счастье. А вдруг они правы?