Станислас-Андре Стееман - Из дома никому не выходить

И бросился к другой витрине, сверкавшей, словно рождественская елка.

Еще через десять минут они, сунув каждый по бутылке в оба кармана, что в сумме составило четыре бутылки, двинулись в обратный путь к «Сладостному отдыху».

Одну руку каждый из них держал слева под мышкой, и время от времени они натыкались друг на друга, издавая при этом мелодичный звон. То и дело они резко останавливались, вглядываясь в окружающую их темноту, и стояли так до тех пор, пока какая-нибудь ветка не стряхивала на них воду и не распрямлялась, освобожденная от груза.

— Вот мы и дома! — сказал Баггси Вейс.

И в самом деле, перед ними на вершине холма вырисовывался «Сладостный отдых» с его викторианскими башенками, угрожающе нацелившимися в низкое небо, и окнами, красноватым светом мерцавшими сквозь листву.

Они закрыли за собой проржавевшую решетку, и та жалобно взвизгнула.

— Запрем на задвижку? — предложил Баггси Вейс.

— Не будем искушать других, — согласился Чарли Росс.

Петли еще поскрипывали, когда оба застыли, пригвожденные страхом к земле.

Совсем близко послышался мужской голос. Кто-то распевал:

— По-посмотри! — заикаясь, проблеял Чарли Росс.

По верху ограды двигалась какая-то тень, казалось, собираясь взмыть в небо наподобие летучей мыши.

— Эй, кто там? — крикнул Чарли Росс.

Живо поставив на землю бутылки, он схватился за кобуру.

— Не двигайся, — посоветовал ему Баггси Вейс. — Может, это всего-навсего ветер…

— Ага, или попугай, — усмехнулся Чарли Росс. — Улетевший у Фрэнка Синатры. Датч Шульц всегда говорил мне: «Чарли, когда ты не можешь разглядеть чего-нибудь издали, подойди поближе…»

И, с оружием в руках, большими бесшумными шагами скрылся в темноте.

Баггси Вейс хотел было последовать за ним, но передумал. Горлышко одной из бутылок разбилось, и она орошала драгоценным своим содержимым чахлую травку. Подхватив уцелевшую бутылку и не выпуская ее из рук, он ногой распахнул калитку, которую раскачивал ветер.

Полминуты спустя послышались негромкие выстрелы.

Выронив бутылки, Баггси Вейс распластался на гравии.

Баггси Вейс, вскоре после этого ворвавшийся в дом, распространяя невыносимый запах виски и сея на своем пути осколки стекла, сильно отличался от того Баггси Вейса, который часом раньше оттуда вышел. Его низкий лоб прорезали новые морщины, шрам на виске побагровел, и даже глаза, казалось, поменяли цвет. Вы бы подумали, что перед вами совсем другой человек.

Тщетно взывая о помощи хриплым, неузнаваемым голосом, носился он между курительной и столовой и между столовой и гостиной. «Сладостный отдых» превратился в замок Спящей Красавицы.

Совершенно осипший Баггси Вейс уже бежал по лестнице, когда наверху, наконец, скрипнула дверь.

— Ну? — спросил Люк Адама, шагнув на площадку.

— Чар-Чарли! — всхлипнул Баггси Вейс. — Уг-угробили!

Люк Адама завязывал пояс халата.

— Что? — бесцветным голосом переспросил он.

Баггси Вейс обеими руками ухватился за перила и пустился в объяснения.

— Мы с Чарли не так уж любим малагу, — начал он. — И мы… мы пошли в деревню купить виски. И заодно хотели убедиться в том, что Неизвестный нас не надул, что вокруг на самом деле гуляют легавые. Никаких легавых в окрестностях не оказалось, но на обратном пути, когда мы уже открывали калитку, вдруг услышали, что кто-то поет, и увидели, как что-то шевелится наверху ограды. Чарли, он же всегда такой любопытный, рванул вперед с пушкой в руке. Удержать его было невозможно, он прямо копытом бил от нетерпения. Я двинулся было за ним, но побоялся, что он по ошибке меня уложит. Когда я шел по дорожке к крыльцу, раздались выстрелы. Я залег, потом поднялся, и, не заходя в дом, рванул обратно… Чарли лежал за оградой, не больше чем в сотне метров от калитки, уткнувшись носом в сосновые шишки. Не думаю, что он еще когда-нибудь расскажет нам про Датча Шульца.

Люк Адама не спеша приблизился в Баггси Вейсу и тыльной стороной руки влепил ему пощечину. Тяжелое кольцо с бериллом пришлось Баггси под глаз.

— Пошли.

Со скрипом начали отворяться другие двери. Из кладовой выскочил Джой Адонис без пиджака, из маленькой комнатки, считавшейся незанятой, показался профессор Шварц.

Ни тот, ни другой не слышали выстрелов. Возможно, из-за того, что Джой Адонис, чтобы чем-нибудь занять руки, рубил дрова в сарайчике, а профессор Шварц, чтобы чем-нибудь занять мозги, делал при помощи подручных средств какой-то несложный опыт. Зато они слышали крики.