Харлан Кобен - Один неверный шаг

Уин ухмыльнулся. Судя по всему, эта девушка не имела привычки лазить за словом в карман. Как и не отличалась примерной скромностью. Пройдя через всю гостиную, она взяла свободный стул, придвинула к столу, за которым расположились мужчины, и опустилась на сиденье. При этом она не сводила глаз с Уина.

— Запишите где-нибудь, что я, как и вы, не согласна с точкой зрения Майрона относительно Аниты Слотер, — сказала ему Брэнда. — Майрон упорно отказывается верить, что мать может бросить дочь без всякой видимой причины. В то, что это может сделать отец — он верит безоговорочно, а вот аналогичный поступок со стороны матери отвергает. Впрочем, я уже объяснила ему, что в определенном смысле он — сексист.

— Первостатейный боров, — согласился с ней Уин.

— И еще одно, — продолжила девушка. — Если вы и дальше собираетесь сидеть здесь, изображая Шерлока Холмса и доктора Ватсона, хочу внести оживление в эту вашу игру и сообщить, что из тупика, о котором вы здесь упоминали, выход все-таки существует.

Мужчины переглянулись.

— Объясните же нам, что к чему — и поскорее, — попросил Уин.

— Когда Элизабет Брэдфорд упала и разбилась насмерть, моя мать действительно могла заметить какую-то вещь, показавшуюся ей, впрочем, вполне невинной. Не знаю, что именно. Скорее всего какую-нибудь мелочь, не вызвавшую у нее поначалу никаких сильных чувств, не говоря уже о панике. Возможно, она почти забыла о ней и продолжала как ни в чем не бывало работать на Брэдфордов — драить их сковородки, мыть полы и туалеты. А потом в один прекрасный день, выдвинув какой-нибудь ящик или открыв шкаф, она неожиданно увидела другую вещь, которая, соединившись в ее сознании с предметом, увиденным в ночь смерти Элизабет Брэдфорд, заставила ее предположить, что это был вовсе не несчастный случай.

Уин посмотрел на Майрона. Майрон удивленно поднял брови.

Брэнда вздохнула.

— Пока вы будете обмениваться многозначительными взглядами из серии. «Подумать только, оказывается, у этой девицы есть мозги», — скажу еще кое-что. Я просто показала вам пример выхода из тупика, но, как уже говорила, нисколько не верю в подобное развитие событий. Поскольку эта теория многое оставляет за бортом и никак не объясняет.

— Что, к примеру? — спросил Майрон.

Брэнда повернулась к агенту.

— А то, почему моя мать сбежала из дома именно таким образом. Почему оставила жестокую записку отцу, почему забрала из дома все деньги, оставив нас без единого цента… И самое главное: почему не взяла с собой, а оставила с нелюбимым мужем маленькую дочь, которую, по ее словам, любила больше жизни.

Когда она все это излагала, голос у нее отнюдь не дрожал и не прерывался от волнения, а наоборот, набирал силу с каждым произнесенным словом и в конце этого небольшого монолога звенел от напряжения, словно натянутая металлическая струна.

— Наверное, она хотела защитить свою дочь от какой-то беды или опасности, — высказал предположение Майрон. — А может, хотела таким образом сразу и окончательно лишить мужа иллюзий относительно возможности вернуть ее.

Брэнда нахмурилась.

— И для этого, значит, она забрала все деньги из семьи и сделала вид, что сбежала с другим мужчиной? — Брэнда посмотрела на Уина. — Неужели он действительно верит в то, что говорит?

Уин выставил вперед ладони и с виноватым видом кивнул. Дескать, Майрон у нас такой, и с этим уже ничего не поделаешь.

Брэнда повернулась к Майрону.

— Я ценю то, что вы пытаетесь сделать, но нет ни единого свидетельства, которое говорило бы в вашу пользу. Моя мать сбежала из дома двадцать лет назад. Двадцать лет! Как вы думаете, она могла сделать за эти годы для своей семьи нечто большее, нежели отправить два жалких письма и позвонить пару раз тетке? Могла она наконец придумать за это время, как повидаться с собственной дочерью? Как организовать встречу с ней? Хотя бы одну за двадцать лет! Могла она наконец за эти двадцать лет успокоиться, все как следует обдумать и вернуться домой — хотя бы для того, чтобы забрать меня с собой?

Девушка замолчала, поскольку у нее перехватило дыхание и надо было перевести дух. Прижав колени к груди, она отвернулась от мужчин, крутанувшись на вращающемся сиденье кресла. Майрон вопросительно посмотрел на Уина. Тот сидел молча и можно было подумать почти не реагировал на происходящее. В комнате установилось молчание, становившееся с каждой минутой все тягостнее.

Как ни странно, первым нарушил тишину Уин.