Харлан Кобен - Один неверный шаг

Майрон пожал плечами:

— Жизнь меняется, Эф-Джей. Надо уметь адаптироваться.

— Адаптируйся, — с пафосом произнес Эф-Джей, — или умри!

Майрон только вздохнул:

— О Господи…

Эф-Джей еще несколько секунд гипнотизировал его взглядом. За это время Майрон успел рассмотреть, что кожа на лице Эф-Джея похожа на сырую глину, и ему неожиданно пришло в голову, что, случись проливной дождь, ее смоет без следа. Наконец Эф-Джею надоело играть в гляделки, и он повернулся к Брэнде.

— Твоим агентом всегда был отец, — сказал он. — До Майрона.

Майрон решил лично расставить точки над i.

— И что же?

— Он подписал с нами договор, согласно которому Брэнда должна выйти из ЗПБА и вступить в ПЖБЛ. Существуют контракты, где все это подробно обговорено.

Майрон посмотрел на Брэнду. Та покачала головой.

— У вас есть подписи мисс Слотер на этих контрактах? — спросил он.

— Как я уже говорил, ее отец…

— …как менеджер по закону единолично подобные основополагающие решения принимать не может. Повторяю, у вас есть подписи Брэнды под контрактами или нет?

Лицо Эф-Джея неприятно исказилось. Бубба и Рокко снова шагнули вперед.

— Нет!

— Если так, считайте, что у вас нет ничего. — Майрон отпер дверцу своей машины. — Думаю, сегодняшняя неожиданная встреча принесла всем нам немало пользы. Показала по крайней мере, что Брэнда заслуживает лучшего агента, чем ты.

Бубба и Рокко подошли к Майрону совсем близко. Майрон распахнул дверцу. Его пушка была надежно спрятана под сиденьем. Секунду, не больше, он думал, не стоит ли нырнуть за ней. Глупость, конечно. Начнется стрельба, и кто-нибудь наверняка пострадает. Если не Брэнда, то, возможно, он сам.

Неожиданно Эф-Джей поднял руку, и его люди замерли, словно он жестом заморозил их.

— Мы вам не бандиты какие-нибудь, — произнес Эф-Джей. — Мы бизнесмены.

— Ясное дело, — сказал Майрон. — А Бубба и Рокко, значит, твои бухгалтеры?

На губах Эф-Джея появилась едва заметная улыбка. Поскольку она напоминала змеиную, то определенно была более живой, нежели предыдущая механическая.

— Если ты и в самом деле ее агент, — сказал он, — то в ближайшее время тебе придется серьезно со мной поговорить.

Майрон кивнул.

— Позвони в мой офис, договорись о встрече, — заметил он.

— Мы очень скоро встретимся для разговора, — продолжал настаивать Эф-Джей.

— С нетерпением буду ждать возможности обсудить все дела. И еще одно. Постарайся как можно реже использовать фразу «тебе придется». Она производит неприятное впечатление на клиентов и широкую публику.

Брэнда открыла дверцу машины и забралась в салон. Майрон расположился на месте водителя. Эф-Джей подошел к нему и стукнул костяшками пальцев в окно. Майрон опустил стекло.

— Хочешь — подписывай с нами соглашение, хочешь — не подписывай, — тихо сказал Эф-Джей. — Это бизнес. А в бизнесе всякое бывает. Но когда я тебя убью, то сделаю это из чистого удовольствия.

Майрон хотел выдать в ответ что-нибудь обидное, но в последний момент передумал. Вернее, его удержало от этого чувство элементарного здравого смысла. И он промолчал. Между тем Эф-Джей отвернулся и пошел прочь. Рокко и Бубба последовали за ним. Майрон наблюдал, как они удалялись, чувствуя, что сердце трепыхается в реберной клетке, словно пойманный кондор.

Припарковавшись на парковочной площадке Семьдесят первой улицы, они пешком двинулись к «Дакоте». «Дакота» до сих пор считается одним из самых роскошных зданий Нью-Йорка, хотя больше известна из-за того, что здесь убили Джона Леннона. Свежий букет алых роз всегда лежит на том месте, где пал артист. Проходя мимо, Майрон всякий раз испытывал странное чувство, что ступает по надгробной плите. Привратник «Дакоты» видел Майрона, наверное, тысячу раз, но по какой-то непонятной причине делал вид, что не знает его, и лично звонил в апартаменты Уина.

Знакомство и представления не заняли много времени, после чего Уин провел девушку в комнату для занятий. Там она, устроившись поудобнее в кресле, вынула из сумки, раскрыла и положила перед собой учебник, не уступавший толщиной и размерами танковой бронеплите. Уин же и Майрон уединились для серьезного разговора в большой гостиной, с интерьером в стиле одного из французских Людовиков. Там стоял огромный каменный камин, декорированный бронзовым бюстом и снабженный кочергой и щипцами из кованого железа. Массивная мебель, изготовленная лет триста назад, была вычищена и отполирована и впечатления старой рухляди отнюдь не производила. На стене висел огромный портрет мужчины с воинственной и вместе с тем несколько женственной внешностью. Чтобы хоть как-то осовременить комнату, в гостиной установили огромный телевизор с плоским экраном и новейшее видеозаписывающее устройство.