Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи

Барбе провел рукой по лысине. Чувствовалось, что он не в своей тарелке.

– Не знаю, – проворчал он. – Сейчас идет война. Если они поймают меня во время сбора информации о летчике, который служит в Англии…

Он замолчал и выразительно пожал плечами.

– Немцы сначала стреляют, а уж потом задают вопросы.

– Мне не нужна информация военного характера, – заверила его Ноэлли. Она открыла сумочку и вынула пачку франковых купюр. Барбе вожделенно посмотрел на них.

– У меня есть связи в Англии, – начал он осторожно, – но это будет дорого стоить.

Вот так все и началось. Коротышка-детектив позвонил ей только через три месяца. Она отправилась к нему в контору и сразу же спросила:

– Он жив?

Когда Барбе утвердительно кивнул головой, Ноэлли вздохнула с облегчением и расслабилась. Взглянув на нее, Барбе подумал: как, наверное, хорошо иметь человека, который тебя так сильно любит.

– Вашего друга перевели в другую часть, – сообщил Барбе.

– Какую?

Барбе посмотрел в блокнот, лежащий у него на столе.

– Он был в 609-й эскадрилье английских ВВС. Его перевели в 121-ю эскадрилью в Мартльшэм Ист, Восточная Англия. Он летает на «харрикейне»…

– Меня это не интересует.

– Но вы же платите за это, – удивился он. – За свои деньги вы могли бы получить самую подробную информацию. – Барбе снова заглянул в блокнот. – Он летает на «харрикейне». До этого он летал на «америкэн буффало».

Барбе перевернул страницу и добавил:

– Дальше идет личное.

– Продолжайте, – приказала ему Ноэлли.

Барбе пожал плечами.

– Здесь у меня перечень девиц, с которыми он спит. Не знаю, хотите ли вы знать…

– Я же сказала вам – любые сведения.

Она говорила каким-то странным тоном, и это озадачило Барбе. Тут что-то не вязалось одно с другим; проглядывал какой-то обман. Кристиан Барбе был третьесортным сыщиком, обслуживавшим третьесортных клиентов. Именно поэтому у него выработалось безошибочное чутье на правду, умение добывать факты. Красивая девушка, сидящая у него в конторе, сбивала его с толку. Сначала Барбе подумал, что, пожалуй, она собирается втянуть его в шпионаж. Затем он решил, что Ноэлли просто брошенная жена, намеревавшаяся получить доказательства против своего мужа. Вскоре Барбе убедился, что и эта версия ошибочна, и теперь терялся в догадках, чего же хочет его клиентка и почему. Он протянул Ноэлли перечень подружек Ларри Дугласа и наблюдал за ней, пока она читала. Ноэлли оставалась абсолютно спокойной. С таким же успехом она могла просматривать квитанцию из прачечной.

Ноэлли покончила со списком любовниц Ларри и взглянула на Барбе. Ее слова оказались для него полной неожиданностью.

– Я очень довольна, – сказала Ноэлли.

Он уставился на нее, моргая от растерянности.

– Пожалуйста, позвоните мне, когда у вас будут новые сведения.

После того как Ноэлли ушла, Кристиан Барбе еще долго сидел у себя в конторе и, глядя в окно, ломал голову над тем, что же на самом деле нужно его клиентке.

В Париже возобновилась театральная жизнь, и театры вновь были переполнены. Немцы ходили туда, чтобы отпраздновать свои славные победы и похвастаться красивыми француженками, с которыми обращались, как с трофеями. Французы посещали театры, чтобы хоть на несколько часов забыть о несчастьях и поражениях.

В Марселе Ноэлли несколько раз была в театре, но там ставили наскоро состряпанные любительские спектакли в исполнении бездарных артистов. Однако марсельцам было безразлично, что смотреть, и они не обращали внимания на плохое качество пьес и низкий уровень исполнения. Парижские театры не имели ничего общего с марсельскими. Здесь все было одушевлено живостью постановок и замечательным мастерством актеров, разыгрывавших умные и изящные пьесы. Несравненный Саша Гитри открыл свой театр, и Ноэлли отправилась посмотреть на него, когда возобновилась постановка пьесы Бюхнера «Смерть Дантона». Потом побывала там еще раз на премьере пьесы «Асмодей», написанной молодым многообещающим автором по имени Франсуа Мориак. Она посещала и «Комеди франсез», где давали «У каждого своя правда» Пиранделло и «Сирано де Бержерак» Ростана. Ноэлли всегда ходила в театр одна и оставалась равнодушной к тому, что сидевшие в зале мужчины бросали на нее восхищенные взгляды. Она так увлекалась действием, что ей не было дела до окружающих. Драма, развертывавшаяся на сцене, волновала ее. Подобно актерам, Ноэлли тоже играла роль, выдавая себя за другую и скрывая свое истинное "я" под маской перевоплощения.