Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе

Впрочем, ревнивому мужу доказательства не требуются. Достаточно его подозрений и догадки, что его так или иначе обманывают. Как правило, ревнивец всегда склонен подозревать худшее. Бенедикт наверняка понимал, что жена вышла за него не по любви. Между ними большая разница в возрасте, она красавица, а он — самый заурядный человек. Может быть, он с самого начала боялся, что объявится какой-нибудь дерзкий соперник и влюбит в себя Аллегру.

— Жена мне изменяла, — без выражения произнес Бенедикт. — Марчвуд, которая могла отговорить ее или предупредить меня, покрывала ее. Я считаю ее соучастницей обмана… Она способствовала незаконным отношениям! Честно говоря, я не очень горюю по ней. Конечно, неожиданная весть о гибели Марчвуд потрясла меня. Но не ждите, что я начну лицемерно выражать горе. Да и вряд ли у меня бы это получилось убедительно. — Его губы скривились в невеселой гримасе.

Я оценил его откровенность. Данн, наверное, скажет, что он умен. Лучше откровенно признаться в том, что не испытываешь горя, чем изображать скорбь. В лучшем случае в тебе заподозрят лицемера, а в худшем — лжеца.

— Сэр, вынужден спросить вас, чем вы занимались сегодня утром, — продолжал я.

Бенедикт удивленно поднял брови и отрывисто хохотнул:

— Значит, я уже подозреваемый? Что ж, инспектор Росс, я был здесь. Так вам скажут слуги; а на тот случай, если вы усомнитесь в их словах… — он указал на натюрморт, — вот что мне доставили сегодня утром. Я собирался осмотреть картину и потому никуда не выходил. При перевозке произведениям искусства часто причиняют ущерб. Мне не хотелось рисковать. Осмотрев картину, я написал расписку. Вы можете справиться в компании, которая ее доставила.

— Спасибо, — неуклюже ответил я.

Бенедикт с мрачным видом посмотрел на меня в упор:

— Я, инспектор, и жену не убивал. Вы не спрашиваете, но я знаю, что вы и ваше начальство наверняка обсуждали такую возможность. Вы, наверное, скажете, что у меня был повод желать ей смерти. Но до тех пор, пока я не поговорил с вами, что случилось уже после ее смерти, я ей доверял. Доверял безоговорочно!

Он вскинул руки с каким-то неанглийским пылом, должно быть перенял такую манеру жестикуляции в Италии.

— Если бы не Марчвуд, которая, очевидно, скрывала какую-то неприглядную истину, я бы ничего не заподозрил… Повторяю, вы, Росс, также способствовали тому, что у меня зародились семена сомнения… Но вот что я вам скажу. — Он снова наклонился вперед. — Если бы я узнал, что жена мне изменяет, до ее смерти, я бы прямо спросил ее обо всем. И если бы она раскаялась, порвала с любовником и вернулась ко мне, я бы ее простил. Инспектор, я любил жену.

Может быть, он и сам себе верил. Да, по-своему он ее любил. Я подумал: наверное, его желание вернуть Аллегру сродни желанию коллекционера, у которого украли драгоценное произведение искусства. Он с благодарностью воспринял бы возвращение жемчужины своей коллекции. Но мы мало разбираемся в том, что творится в душах других людей. Нам бы себя понять! Я решил вернуться к практическим вопросам.

— Не знаете ли вы случайно, есть ли у мисс Марчвуд родственники, люди, которым мы могли бы сообщить о ее смерти…

— Понятия не имею. — Бенедикт покачал головой и посмотрел на меня с таким видом, словно я предложил ему нечто совершенно несусветное. — Мы с ней никогда не обсуждали личных вопросов. Она служила у меня и получала жалованье, только и всего. Однако я могу дать вам название и адрес агентства, приславшего ее ко мне. Возможно, у них сохранились какие-нибудь записи.

— Спасибо. — Пока Бенедикт записывал адрес на листке бумаги, я продолжал: — У меня к вам еще одна просьба. Мне очень жаль, но прошу вас поехать со мной в Лондон и официально опознать личность покойной.

Бенедикт побледнел:

— Вы хотите, чтобы я вернулся… в то место, где видел Аллегру… Хотите, чтобы я вернулся туда и глазел на тело еще одной женщины?

— Она прослужила у вас девять лет, сэр, и вы хорошо ее знали. Вы не знаете, есть ли у нее родственники. Мне стало известно, что мисс Марчвуд подружилась с одной вдовой, которая, как и она, посещала собрания общества трезвости. Но мне не хочется просить женщину…

— Да, да! — язвительно ответил Бенедикт. — Вижу, ехать придется мне. Вы не оставляете мне выбора, и это мой долг. Хорошо, я поеду с вами. Дайте мне несколько минут на сборы. Может быть, вы подождете внизу?

— Я подожду снаружи, — предложил я. — У ворот.

Садовник работал почти на том же месте, что и раньше, когда я приехал. Я спросил у него, видел ли он утром, как уходила мисс Марчвуд. Садовника мой вопрос привел в недоумение. Да, ответил он, мисс Марчвуд он видел, хотя и мельком. Он пожелал ей доброго утра, она поздоровалась в ответ. Больше они не говорили. Лица ее он не рассмотрел, она шла с опущенной вуалью. Он решил, что она отправилась в Эгам. Нет, он не видел, чтобы за ней кто-нибудь шел.