Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе

Кроме того, — медленно продолжала моя жена, — я все думаю, какое потрясение испытает миссис Скотт, узнав о гибели мисс Марчвуд. Они с мисс Марчвуд вместе работали в обществе трезвости и очень сблизились. Не хочется, чтобы миссис Скотт прочла о случившемся в прессе. Я могла бы завтра с утра заехать к ней, до того как она получит утренние газеты, и сообщить о смерти мисс Марчвуд. Я совершу доброе дело.

— Миссис Скотт живет в Клапаме, — напомнил я.

— От нас совсем рядом до вокзала; до Клапама ходит много поездов. Наверняка поездка будет короткой. Скорее всего, в Клапаме миссис Скотт человек известный, и я без труда найду ее дом.

— Я знаю ее адрес, — признался я. — Нашел в записях Ангелиса.

Отлично! — оживилась моя жена, конечно обо всем догадавшись заранее. Я ведь сам рассказал ей, что Ангелис привез в Клапам картину для миссис Скотт.

— Значит, хочешь ее навестить? — не без язвительности переспросил я. — Что ж, непременно поезжай. Я знаю, что могу тебе доверять и ты не допустишь неосторожных высказываний.

Жена пристально на меня посмотрела.

— Вилла миссис Скотт называется «Глициния», — поспешно продолжал я. — Судя по твоему описанию, она дама строгая, и если это так, то она выбрала для своего дома неподходящее название.

— Я поеду с вами, миссис! — объявила Бесси. — Если в поездах орудует убийца, он может вскочить к вам в вагон и задушить вас! Если нас будет двое, у него ничего не получится. Пусть только попробует — я прыгну ему на спину и оттащу от вас.

— Спасибо, Бесси, — сказала Лиззи. — Очень ценю твое желание защитить меня. Но я не думаю, что это необходимо, как и нападение на убийцу. — Увидев, как приуныла Бесси, она смягчилась: — Но поехать со мной ты можешь.

Бесси просияла, но тут же состроила ханжескую физиономию:

— Верно, миссис! Как говорится, семь раз отмерь, один раз отрежь.

Я догадывалась, что визит до полудня будет расценен миссис Скотт как верх неприличия, но около десяти утра мы с Бесси уже стояли у ворот «Глицинии».

Три года назад, когда я приехала в Лондон из Дербишира, моя тетя Парри, у которой я должна была стать компаньонкой, дала мне путеводитель. По ее словам, он очень ей пригодился, когда она в свое время переселилась в Лондон из провинции.

Должно быть, ее путеводитель устарел уже тогда, потому что он назывался «Описание Лондона 1818 г.». Тем не менее перед поездкой я заглянула в него, так как прежде ни разу не бывала в Клапаме. Оказалось, что Клапам входит в число достопримечательностей в окрестностях Лондона. В путеводителе Клапам назывался «живописной деревушкой в Суррее, в трех с четвертью милях к югу от Лондона». С тех пор как тетин путеводитель вышел в свет, Лондон сильно разросся. С появлением железной дороги Клапам стал пристанищем состоятельных людей. Главы семей работали в центре столицы, но жить мечтали вдали от дыма, тумана и неприятных запахов большого города. Уютный пригород подходил им во всех отношениях. За полвека здесь выросло множество новых домов — в основном виллы представителей среднего класса. И все же здесь еще чувствовался дух сельской местности. Сойдя с поезда, мы с Бесси сразу поняли, что очутились вдали от большого города. По пути к «Глицинии» мы любовались обширными лугами и рощами, которые называются «выгонами». Несмотря на раннее утро, на дороге царило оживление. Местные жители гуляли или катались верхом; няни выводили своих юных воспитанников поиграть на воздухе.

— Ух ты, красота какая! — воскликнула Бесси, и то же самое она повторила, когда мы добрались до жилища миссис Скотт.

«Глициния» оказалась большой виллой из красного кирпича, построенной лет двадцать назад, не больше. По фасаду в самом деле вилась глициния, хотя сейчас мы видели лишь голые прутики, кое-где украшенные жухлыми листьями. Их густота заставляла предположить, что глицинию посадили, когда дом был новым. Наверное, весной фасад, покрытый россыпями пурпурных цветков, являет собой замечательное зрелище… Конечно, дом с самого начала назывался «Глицинией» — о том же свидетельствовала надпись, вырезанная над воротами.

— Хозяйка, наверное, еще не принимает, — предупредила Бесси. — Миссис Парри никогда не принимала гостей до двенадцати. В такое время миссис Скотт не одета и наверняка еще не завтракала.

Меня так и подмывало ответить, что тетя Парри до полудня никогда не одевалась. Завтрак ей подавали в постель, и вставала она лишь около одиннадцати. Ее редко можно было встретить на первом этаже до половины первого, хотя она всегда спускалась в час дня, когда подавали обильную трапезу, непонятно почему называемую «легким обедом». Впрочем, ничего подобного я Бесси не сказала. Миссис Скотт наверняка осудила бы жену моего крестного за такой образ жизни. Мне почему-то казалось, что в десять утра она уже полностью одета, хотя, возможно, еще не готова принимать посетителей.