Сергей Дигол - Утро звездочета

— Оно же вроде теперь раскрыто.

— Убийство Карасина будет выведено за пределы дела о звездочете, — говорит Кривошапка. — Скорее всего, его придется на кого-то повесить. Ну, на кого оно, с огромными натяжками, но все же налезет, — усмехается он. — Потому что…

Он снова оглядывается.

— Эфэсбешники, конечно, халтурщики редкостные. Понимаешь, убийство Карасина в принципе невозможно раскрыть. Нет, конечно, можно, но известных методик недостаточно. В общем, его убили — извини за детскую терминологию — по секретным методикам ФСБ. Соответственно, для остальных это выше понимания, в том числе и для профессионалов вроде нас. Но я сейчас не об этом, — поднимает он руку, словно пытаясь задержать мое внимание. — Я о том, что ФСБ обязано было понять, что имеет дело с собственными секретными разработками. Которые кто-то взял и применил, не имея на то никаких полномочий.

— Дело-то мы расследовали, — напоминаю я.

— Что ты говоришь?! — иронично восклицает Кривошапка. — То есть, да, конечно, — теперь будто соглашается он. — Это так же естественно, как и то, что ФСБ было в курсе всего, начиная со дня убийства. Уже потом, когда всплыла эта машина с мигалкой — ну, ты слышал от Горбунова, — машина в дачном поселке, которой в дачном поселке не было. Вот тогда они встрепенулись. Только поезд уже ушел, вернее, пошел. О том, что это не шутка, им дали знать именно убийством Карасина. Намекнули использованием внутренних секретов. Остальных шлепали, не стараясь. Одного повесили, для других привлекли снайперов-асов.

Он замолкает, доставляя мне немало проблем. Самая большая из них состоит в том, что теперь мне надо говорить, а для этого нужно понять, какую игру он ведет.

— Я не понимаю, — говорю я, просто чтобы спровоцировать его на новый ход.

— Немного терпения, — спокоен и сосредоточен Кривошапка. — Достаточно быстро эфэсбешники спохватились. Катализатором стала машина с мигалкой, правда, поначалу подозревали халатность или подлог. Считали, что машина была неподалеку от места убийства Брауна, а датчики и камеры ошиблись, что, как сам понимаешь, говорит скорее о подлоге. Но тут подоспело третье убийство. Затем еще одно. В обоих случаях след машины со спецсигналом искали уже намеренно и не очень удивились, когда нашли. Ну и версия с внутренней махинацией отпала сама собой — слишком много у них механизмов регистрации машин, чтобы все они одновременно стали бы выдавать ложные данные. К тому времени серийные убийства знаменитостей уже стали основной версией, так что волей-неволей ФСБ пришло к исходному пункту. К убийству Карасина. Убийство, которое могли совершить считанные люди из ФСБ. Так цепочка сложилась окончательно. И началась она, как стало очевидно, даже не с убийства Карасина. С того самого письма Бортникову.

— Получается, — начинаю я, — Горбунов…

— …был прав, — перебивает Кривошапка, — когда утверждал, что кто-то пытается дискредитировать ФСБ фальшивыми машинами. Не сказал он одного.

— Что это делали сами эфэсбешники? — наступает моя очередь перебивать.

Кривошапка быстро справляется с волнением, но я срабатываю не хуже пресловутых датчиков в эфэсбешном гараже, успев засечь мелькнувшее в его глазах беспокойство. Я даже решаю перехватить инициативу, начать, если получится собственную игру.

Я выкладываю Кривошапке все, что знаю. Все, чем одарило меня мое озарение. Он слушает меня, не перебивая, но чем больше распутывается клубок моей версии — о собравшихся в бега утомленных народом правителях, — тем очевидней его прежняя уверенность в себе.

Я снова не угадал. Это настолько ясно, что мне начинает казаться, что я пересказываю кем-то рассказанный мне несмешной анекдот.

— Все? — спрашивает Кривошапка, когда я с горем пополам довожу свою гипотезу до конца.

— Две минуты, — вздыхает он, взглянув на часы. — Не успеем. Хотя нет, успеем.

И он рассказывает. Деловито, коротко формулируя вопросы и не добавляя лишних слов в ответах, словно читает биржевую сводку.

— ФСБ действительно причастно, — говорит он. — В этом ты прав. Но и только. Если коротко, это заговор. Только не высшего руководства, а скорее, против него. Кто? Несколько генералов ФСБ, которые одурели от полноты власти. Настолько, что решили собственными силами сменить руководителя организации. Как? Несложно. Для них, конечно. Для обладающих всеми ресурсами организации заговорщиков. Все они рассчитали и все понимали. Что шантаж Бортникова вызовет переполох, но не будет воспринят всерьез. Что убийства вызовут цепную паническую реакцию. А главное, что на ФСБ из кремлевских кабинетов будут смотреть по меньшей мере вопросительно. Что же вы, мол, ничего не предпринимаете? И вот когда уже готовы будут махнуть рукой, в этот момент и выйти на первый план, под свет прожекторов и все такое прочее. Заявить о своих условиях — уже не директору ФСБ, конечно. Руководству страны, у которого, по сути, других вариантов не остается.