Павел Шестаков - Остановка

Снова она помедлила.

«Напилась на ночь, что ли?»

— Вы ошиблись. Сегодня мне никто не звонил.

Сказано, как прочитано.

Я был поражен и ожидал того же от Мазина, но тот только нахмурился.

— Разумеется, и у нас накладки бывают. Но вы уверены, что звонка не было? Может быть, вы выходили?

И снова голос человека, читающего по прописи.

— Я никуда не выходила и не спала, звонка не было.

— А Толя?

— Толи нет дома.

— Нет дома?

И вдруг в ответ крик:

— Зачем вы меня спрашиваете? Я вам все вчера сказала.

Мазин ответил очень сдержанно:

— Он мог дать знать о себе за это время.

— Толи нет, нету Толи!

На том конце провода трубка упала. Мазин взглянул на меня вопросительно:

— Я и сам сейчас, как тот суп. Пороть нужно!

— Кого?

— Мальчишку.

Произнес я эти слова гораздо более убежденно, чем в первый раз, когда увидал Анатолия, сидящего в кабинете.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Мазин как-то вяло. Он, кажется, устал в самом деле.

— Очередная выходка.

— Как с Онегиным?

Про Онегина я, откровенно говоря, уже почти забыл. Это было далекое прошлое по сравнению с нашими нынешними хлопотами.

— Как с бегством от Григория Тимофеевича.

— Где же этот беглец сейчас?

— Спроси что-нибудь полегче. Мог я ждать его здесь?

— Он же пошел домой?

Мне стало неловко.

— Точно он не говорил. Я убеждал его идти домой. И мне показалось, он согласился.

Мазин подошел к открытому окну, за которым мерцал неживой свет неона.

— Пора, мой друг, пора…

— Что ты!

— Проморгал я Толика твоего. Чего-то недосмотрел. Какие-то шестеренки сточились.

Он провел рукой по левой половине груди.

— Беспокоит? У меня лекарство есть. Я принесу.

Он махнул рукой.

— Не нужно. Скажи лучше, что ты об этом киднапе думаешь?

— Глуповатый друг детектива не должен скрывать своих мыслей?

— Это еще что такое?

— Рональд Нокс. Одно из правил, по которым строится детективное произведение.

— Понятно. Вот и не скрывай. Впрочем, ты уже не скрыл. Думаешь, очередная мелкотравчатая истеричность мамы или сынка?

— Именно так.

— Выходит, мы поменялись позициями, Коля. Сначала ты паниковал, теперь мне кажется, что случилось нечто серьезное.

— Не пойму тебя, Игорь. Совсем недавно ты убежденно излагал мне обстоятельства, в силу которых…

— Да, да. Он не мог быть похищенным тогда.

Мазин подчеркнул — тогда.

— Что же изменилось? «Спрут» объявился?

— Надеюсь, не «Спрут». Но искать нужно.

— Этого неуправляемого мальчишку? Где? В морге?

— Нет. Он жив, я думаю.

— Я тоже. Мы, кажется, его уже немножко знаем. Будь уверен, возникнет он перед твоими светлыми очами без всесоюзного розыска.

— Ждать предлагаешь?

— Утро вечера мудренее.

Мазин подумал.

— Возможно, ты и прав. Хотя и упрощаешь.

— Надеюсь, ты у меня заночуешь. Поздно уже.

— Пожалуй. Но почему она отрицала звонок?

— А если его и не было? Ты так уверен в технике? И в сотрудниках?

Мазин покачал головой.

— Знаешь, лет десять назад я бы тебя и слушать не стал, но теперь все может быть. Разболтались мы, и техника и люди. Но где же мальчишка?

— Да у него одних одноклассников тридцать пять человек, не меньше.

— Да… Пожалуй.

— И она могла соврать.

— Назло?

— Вполне возможно. Он спит себе спокойненько, а ты звонишь. Она уже приободрилась: сын дома, хулиган заткнулся, почему бы и не подпустить тебе ежа?

— Считаешь ее настолько обозленной?

— Прости меня, Игорь, ты забываешь, что люди с вами не от хорошей жизни в контакт вступают.

— Да уж…

Наверно, мой аргумент убедил его в чем-то, потому что, пока я приспособлял тахту, искал подушки, наволочки и простыни, Мазин не проронил ни слова.

Мы улеглись напротив друг друга, и сначала оба ворочались, устраиваясь на сон, но потом почти одновременно вытянулись на своих «полежечных местах» и оба вздохнули. Этот вздох совпал как нарочно, и мы не могли не посмеяться, тихо, конечно, без шуток и подначек, но достаточно выразительно.

— Не спится, няня? — спросил я.

— Здесь так душно, — ответил он в тон.

Душно было в самом деле. Куда-то девалась вечерняя прохлада, видно, снова дождь собирался, а то и похлеще что-нибудь. После такой упорной жары всего ожидать можно было.

— Ночью и днем только о нем?

Однако цитировать и прятать за цитатами подлинное настроение было трудно. Но в то же время опять о Михалевых?.. Пожалуй, не стоило.