Леонид Словин - Хозяин берега

- Нет, нет.

- Я о Сувалдине... Не могут они там, в заповеднике, химичить? А?

- Что вы имеете в виду?

- Это массовое отравление птиц... Может, цифры не сходились? А тут появляется возможность списать качкалдаков как погибших...

Начальник рыбинспекции с секунду поколебался. Если он и был вдохновителем анонимки, то все равно обязан был согласиться не сразу, а сначала проверив, что дичь, в данном случае я, действительно заглотила наживку.

- Вообще-то... - Подумав, он решил, что можно дожимать. - А что? Мне, честно говоря, тоже приходило это в голову... На людях распинаются в любви к бедной птице, бьют себя в грудь, а на деле...

- Ну, хорошо. - Больше мне ничего не надо было. - Мы еще поговорим!

Я бросил трубку, но тут же схватил ее снова. Звонил Орезов:

- Человек, который ехал в автозаке с Кулиевым. Я сейчас прочту... "Подсудимый Семирханов - нарушение правил безопасности движения. Освобожден в зале суда с учетом срока предварительного заключения, проживает: улица Карла Маркса, 7..."

- Я еду.

Мы разговаривали во дворе двухэтажного деревянного барака. У Семирханова было мясистое лицо, приплюснутый нос, восточные, с поволокой, глаза.

Против нас, рядом с водоразборной колонкой, бродили голуби. Каждый раз, когда кто-нибудь приходил за водой, они бросались на каждую пролитую каплю. В углу двора лежал ободранный, повернутый набок "Запорожец".

- Убийцу везли в крайнем боксе... - Поездку в суд Семирханов хорошо помнил, потому что она оказалась для него последней. Домой он вернулся пешком. - Во втором боксе везли воровку, а ее подельница сидела в общей камере с нами. Они всю дорогу перекликались...

Он показался мне человеком бывалым, медлительным, из тех, кто не поступает опрометчиво.

Я заглянул в составленный Хаджинуром список - там действительно значились две женские фамилии. Разыскать и допросить их в будущем не составляло труда.

- ...Конвоиры им не препятствовали...

- Помните конвоиров?

- Нет. Освещение тусклое. Крохотная лампочка, даже углы не видать... Меня в Морской райсуд везли. Пока ехали,

чуть не ослеп!

- "Воронок" из тюрьмы подъехал сразу крайсуду Морского?

- Нет. Сначала в Черемушкинский, там оставили женщин. Потом в областной. Отвезли парня из бокса.

- Вы этого арестованного видели?

- Нет! Его раньше провели.

- А откуда знаете, за что он был арестован?

- Он крикнул статью: умышленное убийство...

- Ясно. Скажите - после того, как вы отъехали от тюрьмы, автозак останавливался?

- Останавливался. Вернее, притормозил...

- Что-то случилось?

- Да нет! Кто-то сел. Ему открыли снаружи...

Я так и представлял все это себе: в заранее обусловленном месте автозак остановился, кто-то сел, заговорил со смертником.

И все же в глубине души я надеялся, что ошибаюсь.

Парадокс! Лопались ложные авторитеты, садились на скамью подсудимых министры и секретари обкомов, члены ЦК, а я верил в маленьких людей, выполняющих несложную, но очень важную и необходимую для общества работу, Требующую всего двух качеств - честности и уважения к закону. Я прокурор! - как мальчишка верил, что в "воронок", в котором под усиленным конвоем везут убийцу, можно попасть только как в танк - подорвав либо полностью уничтожив экипаж...

- Вы слышали, как этот человек садился? - спросил я.

- Да. По-моему, на повороте от базара к улице Павлика Морозова. - В Семирханове говорил шофер-профессионал.

- Там вираж на подъеме. И сразу идет спуск.

- Видели его?

- Нет. Он сел с конвоирами в предбаннике. Между нами была решетчатая дверь. Я слышал, как он говорил с тем парнем, из первого бокса.

- Какой у него голос? Что-нибудь можете сказать?

- Немолодой. Вот все, пожалуй. В основном он говорил. Парня я почти не слышал.

- А что именно? Помните?

На неподвижном мясистом лице появилась короткая усмешка, Семирханов покрутил головой.

- Ничего не слышал!

- Гезель! Я прошу срочно отпечатать и отправить эти

телеграммы...

"Председателю Президиума Верховного Совета СССР тов. Громыко А. А. Копия Генеральному прокурору СССР тов. Рекункову Т. В., гор. Москва, писал я. - Прошу немедленно приостановить исполнение вошедшего в силу смертного приговора Восточнокаспийского областного суда Умару Кулиеву, осужденному по обвинению в умышленном поджоге здания рыбнадзора и убийстве инспектора рыбоохраны Саттара Аббасова, и возобновить дело по вновь открывшимся обстоятельствам. Прокурор Восточнокаспийской зоны прокуратуры Каспийского водного бассейна, имярек".