Леонид Словин - Хозяин берега

Я предложил ей сесть. Она села недовольно, ничем не дав понять, что помнит нашу первую встречу - на улице, накануне убийства Пухова.

- Гезель передала вам мое приглашение? - спросил я.

Она подняла голову. В приемной скрипнули половицы, затем послышались чьи-то приглушенные шаги на балконе. Я поднялся, закрыл балконную дверь.

Кулиева молчала. Я начал разговор снова:

- Тогда, в переулке, вы хотели ко мне обратиться. Может, по поводу мужа?

- А что по поводу мужа? - Она вскинула голову. По ее манерам я угадал в ней несовершеннолетнюю. В школе ее не обучили ни полным предложениям, ни интонациям вежливости. - И так все знают. Знают и молчат... - Она дернула носом.

- Молчат? О чем?

Она пожала плечами. Разговаривать с ней было одно удовольствие.

- Кто все? - снова спросил я.

- А все!.. - Она махнула рукой.

- Я, например, ничего не знаю.

- Вы - другое дело! Я говорю про местных!

- И Гезель?

- Ну, Гезель сейчас ничего не интересует, кроме своего живота...

Кулиева упорно не хотела смотреть мне в глаза.

- Но что же они знают, эти "все"? Ваш муж невиновен? Я попал в точку.

- Конечно, нет!

- А приговор? Он вошел в законную силу...

- Подумаешь! Рыболовные сети Умару подкинули, а потом будто бы нашли!..

- Кто подкинул?

- Милиция, рыбнадзор...

Иного я не ожидал от жены осужденного. Но меня интересовал Сергей.

- А Пухов верил, что ваш муж невиновен?!

- Сергей потом узнал... - Мне показалось, в ее отношении ко мне наметился поворот. - Сначала и Пухов не хотел ничему верить. Год не хотел верить! А когда Мазут передал ему записку от Умара...

- Касумов? Разве они не враждовали? В приговоре указано, что ваш муж в тот вечер поджег "козлятник" Касумова и Мазут с Ветлугиным его едва затушили...

- Ветлугин! - Она как-то странно взглянула на меня. - Вы сначала узнайте, что они с ним сделали, с Ветлугиным...

- Что вы имеете в виду?

В приемной послышалась громкая речь. Это Эдик Агаев о чем-то спросил Балу. Бала ответил. Мой заместитель как-то удивительно робел перед начальником милиции. Агаев интересовался - на месте ли я. Затем в дверях появился он сам - высокий, барственный, остановил холодный начальственный взгляд на Кулиевой, многозначительно помолчал.

- Я зайду позже, - сказал он. - Есть важные новости... - Он так же величественно удалился.

Мгновенного этого вторжения оказалось достаточно, чтобы уничтожить наметившееся было движение ко мне моей посетительницы.

- А-а... Что зря говорить! Не верите - ну и не верьте... - Она сделала движение подняться.

- Подождите!

- Ничего я вам не скажу!

- Вы сказали, что Мазут передал Пухову записку от вашего мужа". Когда это было? Перед нашей встречей с вами?

- Не знаю.

Она снова сделала движение подняться. И потому, что она делала все во вред себе, я был готов ей верить.

- У Мазута связь с тюрьмой?

- Пусть он сам вам и объявит. А я ничего не знаю... - грубо сказала она.

Момент был упущен.

Я вдруг вспомнил девочку, которая жила в нашем дворе во времена моей юности. Многие ребята из дома с нею спали, но каждый раз ее предстояло завоевывать заново: наутро она ни с кем из них не желала здороваться.

- Все, что ли? - Она поднялась, поправила сбившееся над голыми коленями платье.

Я пожал плечами. Она вышла, не попрощавшись.

- А где... - спросила меня через минуту Гезель, она отлучилась из приемной, чтобы наполнить заварной чайник. Я только развел руками.

- С ней бывает, - успокоила Гезель, - убежит, хлопнет дверью, а потом, смотришь, опять идет как ни в чем не бывало...

Мне показалось, Кулиеву напугал барственно-надменный вид начальника милиции, брошенный на нее презрительный, злобный взгляд.

Надо же было ему появиться в эту минуту!

- Гезель, - попросил я, - мне нужен один материал. Попытайся его найти...

- Конечно!

- Материал о несчастном случае с Ветлугиным.

- Потрясающая новость!.. - Агаев, к которому я зашел, поднялся из-за стола мне навстречу. Бисеринки пота блестели у него на висках. Он, не глядя, достал батистовый платок и так же, не глядя, промокнул их. - Я узнал, почему арестовали Мазута! Сначала я решил, что Довиденко просто хотел утереть нос водной милиции и водной прокуратуре... Нет!

Еще в школе Агаева и его компанию отличала поразительная осведомленность. И не только в отношении учителей и директора. Они коллекционировали фамилии директоров заводов и управляющих, инструкторов, заведующих отделами ЦК, не говоря уже о командующих военными округами, министрах, председателях госкомитетов и их заместителей.