Леонид Словин: Жалость унижает ментов и бандитов

Кавказу или Средней Азии...

- Тут лежит черная!.. - Парень нагнулся, положил руку сверху на карту, другой - достал деньги. - Ставлю сотню!

Джон перевернул карту.

- Вот и програли, молодой человек!

Молодой человек расстался с деньгами до неправдоподобности легко. Распрямился. Сразу смешался с толпой. Через несколько минут он снова подошел - но уже с другой стороны. На этот раз он был уже без шапки.

Минут через десять Игумнов с Цукановым и Качан знали уже всю бригаду.

Увы! Ни Эдика, ни Мусы в ней не было.

- Что делать будем? - Цуканов постучал себя свернутой трубкой газетой по голени.

- Брать все равно! Борька!..

Качан знал свое дело, поправил очки. На нем было - снять сторожа.

Вскоре он вернулся, кивнул.

Джон продожал раскидывать карты. Из-за толпы он не сразу заметил исчезновение голубой куртки сторожевого в конце тротуара.

Не сговариваясь, оперативники поделили бригаду между собой.

Джон достался Игумнову.

- Начинаем...

" Газик" попятил кузовом вперед между палатками. Над кабиной сверкнула тревожная круговерть огня. Прохожие нехотя сдвигались, уступая дорогу...

Игумнов и Качан бросились вперед, словно выпущенные из рогатки.

"Газик" еще двигался, а они уже вели к нему - каждый двоих.

- Дорогу! Милиция... Быстро в машину! Быстро!

Цуканов прикрывал сзади.

Народ уступал, огрызаясь:

- Менты поганые...

Снаружи кто-то шарахнул кулаком по кузову.

В неразберихе Игумнов успел схлопотать по челюсти - такое случалось с ним нечасто - честь эту, не разобравшись в обстановке, оказал ему лично Джон.

- Не пожалеешь потом? - Руки Игумнова были заняты.

Катала отвел глаза.

- Едем! - Игумнов захопнул за собой дверцу.

Выбравшись из толпы, покатили просторным Проспектом Калинина.

Первым делом в машине Игумнов предпочел разобраться с Джоном.

- За мной вроде должок... А?

Каталы в машине молчали.

Игумнов выдернул у Цуканова свернутую трубкой "Правду", с оттяжкой протянул каталу по лицу.

- Живи и помни, Джон! И скажи, если это - несправедливо!

Разговор продолжил в отделе.

На инструктаж в Ленинскую комнату ни он, ни Качан с Цукановым больше не вернулись.

- Как живешь, Джон?

- Ничего вроде...

К самому Джону претензий не было.

Игумнов был вроде с ним по корешам - металлический ряд в его рту блеснул тускло. По-блатному. Игумнову нужны были его кенты - Эдик и Муса...

- Почему по повесткам не являетесь?

Катала разыграл изумление.

- По каким, начальник? Мне никаких повесток не было.

Игумном аппелировал к Качану и Цуканову, сидевшим тут же, в его кабинете.

- Следователь отправила им гору повесток... А он и в ус не дует... "Какие повестки?!"

Качан и Цуканов издевательски разыграли изумление:

- Только подумайте! Вот люди...

Игумнов вернулся к Джону.

- Выходит, и не знаешь, что ты свидетель, что тебя допросили и ты дал показания...

- Почему? Я помню. Но...

Игумнов посетовал:

- Не хочет являться и ничего с ним не сделаешь! Пусть садиста выпускают на свободу, пусть тот продолжает убивать... Джона вызывают. Но на ментов Джон положил... Он покупает их на Арбате пачками. Так?

- Почему?! - Катала оглянулся на Качана и Цуканова. Они сидели вокруг, близко сдвинув стулья.

Игумнова уже тащило:

- Смотри! Вот, что собственноручно пишет убийца, которого вы отмазывете. - Он взял копию протокола со стола. - "... Остальных убитых нами женщин мне жалко, но эту - жену прапорщика - можно было бы удушить еще раз..." А эта жена прапорщика - мать двух малолетних детей. Она умоляла оставить ей жизнь...

- Понимаю, начальник...

- Да кто он такой, скотина, чтобы судить, кому жить, кому умирать...

- Я понимаю.

- Понимаешь, да не все. Я поклялся. Если прокуратура убийцу освободит, я его лично уничтожу...

- Давай поедем в прокуратуру, начальник, - Джона не прельщала перспектива оказаться между прокурорско-милицейскими жерновами.

- Теперь-то ты поедешь. Мы тебя отвезем, а как же с Мусой и Эдиком? Где они? - Игумнов переставил стул ближе, сел рядом с каталой.

- Про них не знаю! Клянусь!

Джон предпочел бы, чтобы мент разоваривал с ним через стол. Одно дело - отбиваться от ментов на улице и совсем другое остаться потом против них же один на один у них в кабинетах...

- Может, сведешь нас с Эдиком и Мусой?

- Я не знаю, где они, начальник! Они теперь редко появляются... Катала заговорил искреннее, это сразу стало заметно. - Я сам их не вижу.

- А чем занимаются?

- Кого-то охраняют...

- Кого?