Григорий Глазов - Смерть не выбирают (сборник)

Он смотрел как она работает – несуетливо, точно, никаких лишних движений скальпеля…

– Полюбуйтесь! – наконец сказала Каширгова. – Я даже у стариков редко встречала такое, это же сухофрукты! – и она показала ему почки, сморщенные, как высохшие груши. – А что же внутри них?! – она скользнула скальпелем, и ему показалось, будто кто-то наступил на битое стекло, это под лезвием похрустывали ломкие сосуды. Из чего же они, а? – покачивала Каширгова головой. – Из застывшего цемента?.. Вот откуда она, эта гипертония… – Вывалив мозг, Каширгова сказала: "Видите, вот, вот и вот: наши диагнозы вроде совпадают. Но для полного вашего спокойствия я позвоню вам после гистологии. Да и мне самой интересно, как это будет выглядеть под микроскопом…" Подремывая в трамвае, везшем его домой, Костюкович еще ощущал резкие запахи прозекторской. Он знал, что там будет дальше: санитар кое-как зашьет искромсанное Каширговой тело Зимина, в лабораторию отнесут лотки с кусочками тканей, а их по два-три из органа; после специальной обработки они превратятся в блоки-кубики в парафиновой оболочке; с этих блоков возьмут затем тончайшие срезы, нанесут на стекла, окрасят. И – все для некропсии [микроскопическое исследование тканей или органов умершего] готово. Каширгова посмотрит каждое стекло под микроскопом, чтобы поставить окончательный диагноз, заполнит бланк гистологического исследования, вклеит его в протокол вскрытия и вместе с остатками блоков и стеклами отправит в свой архив. В протоколе, на блоках и на стеклах будет проставлен единый номер, зарегистрированный в специальном журнале, а напротив номера в журнале будет значиться: "Зимин Юрий Павлович".

Стасик заехал за Михальченко к десяти утра. Он все еще носил маскировочную куртку и такие же брюки с коричнево-зеленым накрапом.

– Тебе не надоела армейская роба? – как-то спросил Михальченко.

– Удобно: не маркая и много карманов…

Объезд гаражных кооперативов они начали по списку, переданному Левиным, но внесли в него свой порядок, дабы не гонять челноком из одного конца города в другой, а чтоб гаражи попадались вроде по пути. Михальченко уже знал, что украденная краска расфасована в десятилитровые прямоугольные запаянные банки из белой жести с красивой этикеткой. Это Левин выяснил у Чекирды.

В некоторых кооперативах у Михальченко оказались знакомые автовладельцы из бывших сотрудников милиции, уволившихся в разное время, кто по возрасту, кто по другим причинам. Это позволяло задавать нацеленные вопросы. Будучи человеком общительным, Михальченко и с незнакомыми автовладельцами, возившимися у своих машин, обменивался шутками, двумя-тремя пустыми фразами, успевая цепким и быстрым взглядом ощупать полки открытых боксов. Ни у кого не мог вызвать подозрения этот молодой здоровенный веселый мужик: мало ли к кому и по какому делу он пришел сюда, где две-три сотни гаражей…

Часам к трем дня Михальченко покинул последний кооператив. Ничего…

А в это время Левин заканчивал разговор с Чекирдой у себя в кабинете.

– Вернемся к началу, Артур Сергеевич. Груз вам вывозят машиной. Чья машина?

– По договору мы арендуем "Камаз" у автопредприятия номер 12149. Шофер один и тот же.

– Фамилию его знаете?

– Лукашин Антон Данилович.

– Он знает заранее о прибытии вашего груза?

– Нет. С вечера мы заказываем машину, а на следующий день утром Лукашин едет на склад.

– Сколько человек знает, что это груз вашей фирмы? И кто именно?

– Лукашин, конечно, завскладом – как приемщик. И еще мой зам.

– А кто ваш зам?

– Человек абсолютно надежный. Мы знаем друг друга много лет, еще со школьной скамьи. К тому же он муж моей сестры.

– Вы предъявили претензии завскладом?

– А что толку? "Заявляйте в милицию, – говорит. – Пусть ищут". А почему вас интересуют конкретные люди: завскладом, шофер и мой зам?

– Так уж я устроен, с детства любопытен.

В кабинет вошел Михальченко. Чекирда поднялся, поклонился, Михальченко ответил кивком.

– Ну? – Левин поднял глаза на Михальченко.

– Пустые хлопоты.

– Я вам еще нужен? – спросил Чекирда. – У меня деловое свидание.

– Пожалуй нет, Артур Сергеевич. Если что – я вам позвоню.

Когда Чекирда ушел, Михальченко, потирая больную руку – это стало у него уже привычкой, стыли пальцы, – сказал:

– Подведем итог. Сперва о базе. Там сам черт ногу сломит. Склады идут на сотни метров: обувные, верхняя одежда, электрорадиотовары, химтовары, канцтовары и прочее и прочее. Терминалы заставлены контейнерами. Протиснуться невозможно. Одни разгружают, другие загружают. База-то оптовая. Наверное, тысячи контейнеров. Беспрерывно подъезжают машины, автопогрузчики. Завскладом бегает от машины к машине, оттуда в конторку, из конторки снова на терминал. Весь в мыле. Мат стоит, хоть топор вешай. Я понаблюдал. Уволочь оттуда можно, что угодно. Охрана – говно: какая-то старуха, все время жует. Я говорил с завскладом. Плачется, разводит руками, мол, такого не бывало, чтоб так по-крупному. Понимает, что для него это кончится худо. В лучшем случае выгонят… Я вот о чем подумал: ну объездил я городские кооперативные гаражи, что толку? Ведь в каждом райцентре области их тоже немало. Но не гонять же по всей области!