Александр Гуров - Исповедь «вора в законе»

Еще когда ехали к Гене, Роза сказала, что личная жизнь у моего друга не сложилась. Тома стала ему изменять. Не выдержав, Геныч с ней поругался, и их роман закончился. «Ничего, он парень видный, один не останется, — обняв меня, улыбнулась Роза. — Только ты постарайся при встрече с ним об этом не говорить. Томку он любил, а рана свежая».

Какая же ты у меня умница, Роза, и какая чуткая, тонкая. Трудно представить, что два года по зонам мыкалась.

Роза наклонилась за чем-то ко мне, отчего рукав платья приподнялся, обнажив запястье, и только сейчас я заметил наколку на ее руке. Две фиолетовые буквы, между которыми знак сложения: Р+В.

— Розочка, что это?

— Какой же ты, мой малыш, несообразительный. Ты да я, да мы с тобой. Вот и весь сказ.

— А это — наша общая память, — Роза достала из сумочки крестик на золотой цепочке — тот самый, что с общего согласия своих подельщиков, Хитрого и Гены, я подарил ей в кафе на Таганке. — Сберегла, как видите.

И она надела крестик на шею. «Сувенир» давнишний, а потому особой боязни его носить не было. Хотя в нашей практике всякое случалось.

— Ну, раз уж о талисманах заговорили, тебе, Геныч, я тоже мог бы показать вещь, которая все это время при мне была. Помнишь, рубашку свою ты мне прислал в Таганку?

И мы еще раз обнялись с ним крепко, по-мужски.

Отметить мое возвращение решили у Ани в Малаховке. Аня была уже замужем. Муж ее — «вор в законе» Слава по кличке «Зверь», молчаливый, немного угрюмый — при первой встрече разглядывал меня с любопытством. Словно изучал. После я понял, почему. Он не был, как я, карманником, занимался кражами из квартир либо «по случаю» брал сейфы в небольших учреждениях. И вот, когда за рюмкой водки язык у Славы немного развязался, он решил высказаться по поводу своего и нашего ремесла.

— Не возьму в толк, за что только вас, «щипачей», в тюрьму сажают. Украдете несчастную тысячу, и пять лет за нее сидите. Стоит ли овчинка выделки!

— У каждого своя профессия, — ответил я ему. — Попробуй, к примеру, в автобусе вытащить у «клиента» бумажник. Не сможешь, здесь особый навык требуется. И даже талант.

— А я и не собираюсь по мелочам пачкаться. На десятки тысяч счет веду, — заносчиво твердил захмелевший Зверь.

— Каждому свое. — Я не стал с ним спорить. Не хотелось мне омрачать душевное, мирное застолье, о котором на Шахан-горе столько мечталось. Хотя в одном был я со Славкой согласен. Кража краже, конечно, рознь. И к нам, карманникам, закон чересчур суров.

Сам он, между прочим, был не просто искусным «домушником», но и умел неплохо пристраивать краденое. Сбывал он его торгашам, которых в Малаховке обосновалось немало. Такса — половина государственной стоимости.

…Через неделю я получил паспорт. Прописался в Малаховке, у незамужней женщины с двумя детьми, по той же улице, где жил Хитрый Попик.

Его я, конечно, навестил.

— Ну как, Валентин, твои дела? — после теплых объятий спросила тетя Лена, мать Попика. — Похудел ты больно.

Вместо ответа я показал ей паспорт с пропиской.

— Это уже дело, обрадовалась за меня тетя Лена. — Вот если к тому же завязать надумаешь, совсем хорошо будет. Или опять придется мне посылки носить в тюрьму?

Хитрый, услышав ее слова, от души рассмеялся.

— Ну, заливает, прости Господи…

— Что ржешь, как сивый мерин, — отчитала его мамаша. — Дружок-то твой уже насиделся, знает почем фунт лиха. А ты — погляди на себя, какую морду-то наел. Смешно ему. Попадешь туда, волком взвоешь.

— Не пугай, маманя. Попадем — отсидим, не я первый. Так ведь, Валентин?

«До чего же везучий он, этот «божий человек», подумал я. — Аж завидки берут. Столько лет воровать и как с гуся вода. А тетя Лена в чем-то все же права».

С Розой в эти дни мы почти не расставались. Как-то вечером заглянули в Малаховский парк, с которым столько воспоминаний было связано. И, как нарочно, опять встречаем здесь Корчагина из угрозыска.

— Что задержался? — приветствовал он меня вопросом. — Дружки твои уже давно на свободе. А кое-кого по новой посадить успели. Сам-то ты как, завязал?

— Обижаешь, начальник. Как говорится, все в прошлом. Вот и Роза может подтвердить.

— Начальство словам не верит, — улыбнулась моя спутница. — Ты лучше покажи товарищу Корчагину паспорт с пропиской.

— Не надо, верю, — остановил он мою руку, потянувшуюся было за документами. — И жду, когда пригласите на свадьбу!

— А правда, Роза, не пора ли нам подать заявление в загс? — спросил я, когда отошел «опер».