Александр Гуров - Исповедь «вора в законе»

— Ну вот, я весь внимание, теперь буду только слушать, — сказал следователь, подвигая мне бутерброды.

Залпом выпил стакан ароматного чая. Дожевал бутерброд с толстым, отрезанным по-мужски, куском сыра.

— Гражданин следователь, если вы разрешите, начну я не с того, какие у нас были законы, обычаи, а расскажу все так, как сложилось у меня в голове. Вы себе даже не представляете, сколько за годы отсидки человек всего передумает и переварит в своей голове. Иной раз так и тянет изложить все это на бумаге. Может, вышло б не хуже, чем у Достоевского в «Записках из мертвого дома». Да где там — ни условий, ни силы воли…

— Я вас понимаю, Валентин Петрович. — Конечно, рассказывайте, как вам хочется. А над выводами вместе подумаем — была бы пища для размышлений.

В тот день я успел рассказать следователю не только о своем детстве и о первом «рывке», но и о том, как, став ворами, мы вместе с Костей ездили из Москвы на родину навещать родных…

Сегодня, как решено было накануне, мы с Костей и Лидой едем к себе на родину. Валентин и его подруга с утра сходили на базар, принесли полные сумки снеди. Подозвав меня, Король таинственно извлек из кармана пиджака две шоколадки и большое антоновское яблоко:

— Держи, тезка, это тебе.

Шоколадки я положил в свой карман (отвезу матери!), а яблоко стал с наслаждением есть. Король в это время наставлял Лиду, как ей себя вести, когда придет к нам. Сказал, чтобы со всеми была вежлива и тактична. Тут же придумал для нее легенду — как она меня встретила и почему оказалась «добренькой» девушкой.

Тут вклинился в разговор Костя:

— Да зря вы все это сочиняете. Мама у Вальки тихая, гостеприимная. И сама она ни о чем не будет расспрашивать. Ведь правда, Валя?

— А ты не петушись, постреленок, — ответил за меня Король. — Запомни крепко: мы должны все предусматривать, чтобы любая неожиданность не застала врасплох. Там ведь не одна его мама будет. Малыш мне рассказывал, что их комната рядом с общежитием. Значит, и девчата могут о чем-то спросить.

Я удивился тому, какая у него память: запомнил даже эту подробность. Вообще я все больше восхищался своим взрослым тезкой. Он был молод, красив, одевался со вкусом. В тот день хорошо помню, на нем был новенький бостоновый костюм-тройка, хромовые сапоги. Выходя на улицу, он надевал темно-синюю велюровую шляпу.

Король нисколько не был похож на вора. Культурный молодой человек из состоятельной семьи. А его изящные руки с тонкими нервными пальцами профессионального карманника вполне могли бы принадлежать пианисту или скрипачу.

Немного погодя я узнал, что Король считался в Москве одним из самых известных «воров в законе». Его авторитет был непререкаемым. Валентина хорошо знали как в близлежащих отделениях милиции, так и в МУРе.

Был у него друг Федя Артист — тоже знаменитый карманник. Часто они «работали» на пару. Когда их ловили с поличным, оба притворялись душевнобольными. При этом так имитировали болезнь, что ставили в тупик экспертов-медиков, и нередко их освобождали еще до суда.

В то время за карманные кражи максимально давали год лишения свободы — по 162 статье УК. Валентин и Федор почти всегда избегали даже этого наказания. Не случайно пользовались они у воров таким авторитетом.

В общем, моим учителем стал не просто «вор в законе», а человек незаурядный, умный, виртуоз в своем деле. Еще не так давно мама пугала меня словом «вор». Бывало, оставляя одного в доме, наказывает: «Смотри, сынок, без меня дверь никому не открывай, а то воры утащат». Теперь я сам оказался среди них, а «вор в законе» заменил мне отца.

Перед тем как нам отправиться в путь, Валентин усадил меня рядом с собой на диване и стал распрашивать о семье, о том, как мы жили. Я ничего не утаивал — да и к чему. Выслушав меня, он долго молчал, а потом вдруг обнял за плечи:

— Да, брат, тяжелая у тебя была жизнь. Ну ничего, не унывай. Теперь станет легче. И даже совсем хорошо.

Вошла Лида, которая разбирала на кухне покупки. Он взял в руки гитару и тихонько запел:

Девушка прижалась к нему:

— Дурачок ты мой. Разве могу я без тебя.

Вошла тетя Соня и сказала, что сумки упакованы, можно немного перекусить и собираться.

Король вынул из жилета часы:

— В дорогу наедаться вредно. Нам пора.

Пока мы шли до вокзала, с Валентином раза три здоровались какие-то парни — все, как и он, хорошо одетые, в хромовых сапогах и кепках-восьмиклинках.