Александр Гуров - Исповедь «вора в законе»

— Нет, нет, все это мне в новинку и очень даже интересно. Что получается? Считаюсь вроде профессионалом, «вором в законе», а о таких вещах узнаю от следователя. И еще хочу спросить: коли в блатном нашем мире все так круто переменилось, интересно ли будет вам слушать мой рассказ? Как я понял, теперь это уже вчерашний день.

— Не делайте, Валентин Петрович, поспешных выводов. В том-то вся и штука, что нынешняя организованная преступность не просто многое взяла у вас, «старых» воров, но и, насколько я знаю, успешно под вас маскируется. Это, так сказать, лапотная российская разновидность «воров в законе»… Вы ведь прекрасно знаете, что такое воровская сходка. Так вот, если у вас на сходки, пусть даже крупные, собирались обычно воры из одного города, скажем, московские, краснодарские, то теперь съезжается на них «братва» со всей страны. А это уже признак того, что существует сообщество. Доводилось мне видеть и обращения, адресованные всем ворам.

— Любопытно все это, гражданин следователь. И по какой же такой статье вы им шьете подобные сходнячки? Я вот в пятьдесят седьмом присутствовал на всесоюзной сходке в Сокольниках, и нас там даже уголовный розыск охранял. Помню, тогда в Москве не было краж аж целых три дня…

— В том-то и дело, что статьи, которая предусматривала бы наказание за создание преступных организаций, в законе до сих пор нет. В кодексе двадцать шестого года она была, а сейчас, когда факт, что называется, налицо, — законодатель упорствует.

— Трудно вам, как я вижу, приходится. За сложное дело взялись.

— Не привыкать — повоюем. Ну вот, а теперь, Валентин Петрович, я готов слушать вас. Рассказывайте обо всем, что считаете важным и интересным. И все-таки я прошу, постарайтесь больше внимания уделить воровским обычаям, традициям, правилам. Был, к примеру, в вашей среде закон: не предавать друг друга под страхом смерти.

«К чему это он клонит? — подумал я. — Ох, хитер». Однако сделал вид, что все нормально.

— Почему был? — спрашиваю. — «Новые» его, по-моему, не отменяли. Это ведь со времен Ваньки Каина идет, читали, наверно, у Максимова о каторжанах. Без этого никак нельзя. Ведь вы друг на друга тоже не капаете начальству.

— На словах, — следователь хитровато улыбнулся. — Ну, об этом мы как-нибудь после поговорим и, если угодно, обменяемся мнениями. А теперь, Валентин Петрович, давайте заварим с вами чайку покрепче, правда, не конвойного, без коньяка. У меня, кстати, и бутерброды есть. И я готов слушать…

— Только скажу заранее, чтобы это не было неприятным сюрпризом, — продолжал он. — Считать вас полностью невиновным у меня пока нет оснований. Те косвенные улики, которые я вам прошлый раз перечислил, — вот так, запросто, не откинешь. А потому я вынужден обратиться к прокурору за санкцией на ваш арест. Понимаю, в следственном изоляторе беспокойно, не то что в ИВС, но ничего не могу поделать. Служба…

Он вышел из-за стола, налил в электрический чайник воду из графина, подключил шнур к розетке. Из сейфа достал завернутые в газету бутерброды с сыром и колбасой, сахар, начатую пачку «индийского».

— Тут у нас, Валентин Петрович, прослышав, что вас задержали, кое-кто, может, и обрадовался. Еще бы, есть возможность списать на счет вора-рецидивиста пару-тройку нераскрытых квартирных краж. Ему, дескать, и так сидеть. Из некоторых голов такое, к сожалению, не выветрилось.

Я не счел нужным что-либо ответить, лишь пожал плечами.

Следователь насыпал в стакан заварку: себе — одну, мне — две ложки. «Достаточно?» — Я кивнул.

— Ну так вот. Я этим друзьям ясно дал понять: не то нынче время, чтобы на человека напраслину вешать.

— Да я, гражданин следователь, «скачков» не лепил сроду.

— Это одно. А во-вторых, я им пояснил, по срокам никак не вяжется. Все эти кражи совершены до вашего возвращения, что подтверждается документами. Товарищи на нечестную игру рассчитывали, но тут я им не помощник.

И хотя привычка ко всему относиться с подозрением заставляет меня всегда быть начеку, прямота и откровенность следователя, который не побоялся при мне, воре, фактически обвинить в бесчестии своих коллег по службе, приятно удивили. Я как-то сразу еще больше его зауважал.

Чайник закипел. Наполнив стаканы кипятком, следователь накрыл каждый из них плотным листочком бумаги и, чтобы края не загибались, положил сверху чайные ложечки. Красноватый напиток быстро густел, чаинки, одна за другой, опускались на дно. Для «чифира», конечно, слабо, но и такое пить — одно удовольствие.