Михаил Соколов - Враг в зеркале

Он замолчал и улыбнулся:

- И тут начались эти убийства.

- Не то страшно, что убивают наших людей, - вмешался уже Аркадий, людей найдем, люди будут: хуже всего незнание, отсутствие информации, наконец. Кто? Почему?.. Создается впечатление, что некая третья сила контролирует не только ситуацию, но и нас с ними (кивок на Семена и его группу). Этого нельзя допустить, это оскорбительно, наконец.

"Мне-то что за дело!" думал я, мечтая лишь о том, чтобы Таня задержалась где-нибудь в недрах банковских помещений или в магазинных подвалах, где для меня выписанный и оплаченный костюм лежал, зажатый рядами запечатанных полиэтиленовых пакетов с одеждой. Надо только решить вопрос с Таней; немедленно при упоминании её имени во мне поднимается и растет безграничное, как в раю, тепло, где мои беды тают и растворяются, - сердце ноет и разрывается, как бывало в торопливо накатывающих снах, где мерещилось, что я могу потерять её, как это может случиться сейчас, наяву.

Сначала нагромождение чего-то на чем-то и пестрая дышащая полоса, идущая вверх, казались нечетким обманом продолжающихся грез, и от этого бессмысленного собрания ярких пятен трепет родился в душе: проснулся на плоту посреди моря, или на операционном столе, как было раз, когда не хватило в полевых условиях наркоза. Но что-то в мозгу повернулось, мысль осела, поспешила сойтись с реальностью, - и я понял, что смотрю на занавеску полураскрытого окна, на стул перед окном, где покоятся вконец замлевшие ноги: таков договор с рассудком, - маскарад земной обыденности, рамки текущего времени. Я поднял голову, уже не пытаясь нагнать уплывающие тени пригрезившихся бандитов, пошарил рукой и нашел, конечно же, никуда не относимую пачку "Кэмел" и только тут понял, что звонок, сотрясающий задворки сознания более реален, чем тот мир, в котором я частично, все ещё пребывал. Телефон!

Черт знает что! Так уснул, что звонок Ловкача, перед тем реально прозвучавший, контрабандой протащил в лабиринты продолжившигося сна мои прошлые разговоры с Семеном и Аркадием, а кроме того, собстенные догадки об особенностях организованной здесь бандитской пирамиды. Но как же все во сне казалось реальным! Я вновь потряс головой, уже наяву прогоняя остатки сна, и поднял трубку. Звонила Таня.

- Да, это я, - сказал я и посмотрел на часы: десять тридцать.

- Ваня! Я все купила: джинсы, туфли, рубашку и пиджак. Все, что говорил. Чуть не забыла купить тебе трусы, представляешь? Хорошо вспомнила, - слышно было, как она усмехнулась.

- А как прошло с банком?

- Все очень быстро и четко. Я не ожидала даже. Слушай, у тебя такой странный голос. Что-нибудь случилось?

- Ну что ты, крошка. Ничего не случилось. Приезжай, я жду.

- Я буду минут через десять-пятнадцать. Меня Костя подвезет. Кашеваров... Алло! Ты куда пропал?

- Я здесь. Приезжайте. Я жду.

ГЛАВА 19

УЛИЧНЫЙ ОБСТРЕЛ

Они приехали быстро. Я едва успел выкурить сигарету. Я увидел в призме дверного "глазка" их искаженные улыбки и поспешил впустить.

- Здравствуй, Иван! - оглядел меня Ловкач и ухмыльнулся. - Это ты в таком виде по городу шастал?

- Хуже, гораздо хуже. Да вот свидетель, - кивнул я на Таню. - Она может подтвердить.

- Посмотрел бы ты на него вчера! - содрогнулась Таня. - Звонит. Вижу, что-то непонятное. А голос - его. Открываю - бр-р-р!.. Какой-то голый мясник. А сейчас уже ничего. Смотри, что мы тебе привезли.

Последовал отчет; я осмотрел покупки и похвалил. А ещё через несколько минут вышел из ванны вполне цивилизованным человеком.

Таня протянула мне пакет.

- Здесь твои деньги и сдача в рублях. Я поменяла двести долларов.

- Так мало? - поразился я.

- Мало?! - удивилась в ответ Таня, и я ухмыльнулся.

В половине двенадцатого мы вышли из подъезда.

- Ты на чём? - спросил я Константина. Он кивнул на синий милицейский "жигуль".

- Ладно, - решил я. - Поедешь на своей тачке, а мы на своей следом за тобой..

Я открыл правую дверцу и помог сесть Тане. Она была в шелковой блузке, коротенькой юбочке и, когда села, слишком круто (для меня!) оголившиеся ножки шелковисто задели мне сердце. Я понял, что недавние испытания отошли в прошлое, а, возможно, просто хорошо отдохнул.

Усевшись, сунул ключ в гнездо и включил зажигание. На Танины скрещенные ножки старался не смотреть. Она, видимо, что-то почувствовала, потому что просунула ладонь мне под руку и положила голову на плечо. Потерлась щекой. Завитки её волос приятно щекотали мне шею. Я ничего не имел против, хотя пожалел, что ещё не вечер.