Михаил Соколов - Враг в зеркале

Соколов Михаил

ВРАГ В ЗЕРКАЛЕ

ГЛАВА 1

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

...А ещё потому, что меня вновь, - и как всегда неожиданно, - затопила ненависть к этому глухому, заплесневелому миру. А может, потому, что в глубине души мне было жаль своей бедной молодости, с бешеной тоской восставшей в сердце вместе с неизменным запахом вчерашних щей, табачного дыма и нищеты.

Сидя в машине, припаркованной в тени огромной акации, я курил сигарету за сигаретой и поглядывал через дорогу на корявый многоквартирный барак, как и все временные строения переживший, вероятно, и своих торопливых строителей.

Ветер, тоскливо воя, разметал ветки над машиной, и пестрые лезвия светотени от ближайшего фонаря, пробились вниз и быстро пробежались по темному салону моего "Мерседеса", по моим коленям и по моей печали...

Как же я ненавидел этот город, этот отвратительный дом и особенно квартиру, что сейчас уставилась слепыми темными окнами в начавшийся дождь за стеклом!

И все-таки идти было надо. По сути, мой приезд сюда несколько дней назад уже фактом своим фатальным образом предопределил исход: очень скоро, там, за мертвыми стеклами ненавистной квартиры, я убью своего брата...

Там, на втором этаже, я разом покончу с прошлым, с тем миром, что до сих пор корнями своими прочно держится за за темное дно моего сознания. Там я наконец смогу обрести покой.

Я проверил, насколько свободно выскальзывает из кобуры пистолет.

Хлопнул дверцей машины, закрыл на ключ... Редкие капли прохладно освежили лицо. Некуда торопиться. Я вновь закурил, потому что, несмотря на твердую решимость поставить на всем действительно последнюю точку, спешить было некуда.

Не нужно обладать сверхвоображением, чтобы увидеть его обмякшим вдеревянном скрипучем кресле с синеватой дырой между глаз и развороченным затылком, - слишком многие с вожделением ожидают моего прибытия в небесах с подобными отметинами на головах.

Слишком многие...

Сигарета, зашипев, погасла. Я отбросил окурок. Пиджак промок.

Скрипнула всегда наполовину приоткрытая дверь... скрипучие ступени... Одна, вторая, третья... В этом месте из неведомо каких щелей дохнуло затхлостью подвала, где зимними вечерами, забившись по зябким сырым углам, мы, подростки, сообща выкуривали свое одиночество... И там вместе с нами незаметно подросла Таня...

Площадка второго этажа. Три двери. За двумя, ненужными мне, тускло шевелилась жизнь. Мне же нужна была эта, темная и ненавистная дверь в прошлое...

Нет, уже в настоящее.

Я извлек ключ из кармана и осторожно, стараясь не щелкнуть замком, открыл дверь. Темный коридор и темная гостиная впереди.

Тишина.

Я вытащил пистолет. Навинтил глушитель. Тихо щелкнул предохранитель.

Скоро.

За соседней дверью тонко и сердито закричал женский голос.

И тут меня вновь охватило чувство нереальности происходящего. И как же все было безнадежно...

Я вспомнил, как все началось. Совсем недавно, и очень давно. С моего приезда сюда несколько дней назад и ещё раньше, с первых проблесков осознания себя в этом маленьком приволжском городке. И тут вдруг, - вместе с молнией за стеклом подъезда, - ощущение простоты и ясности с необыкновенной силой заполнило мою душу. Мне стало понятно...

ГЛАВА 2

Я ДОЛЖЕН ВСТРЕТИТЬСЯ С ПРОШЛЫМ

Мне, наконец-то, стало понятно, что приезд сюда, в Нижний Новгород, в расчетливой спешке осуществленный, имел, разумеется, более глубокую подоплеку, нежели организация выгодного охранного филиала в "Бета-банке". Я осознал это при виде очень знакомых, зеленого цвета штанов, обвисших на худых ногах лежащего за киоском человека, недавно весело болтавшего со мной. И тут же осознал причину того, почему так безвольно сползла со ступни человека туфля. Мой приятель Геша был мертв, мертвее некуда.

Я прилетел два дня назад утренним рейсом на крепеньком словно игрушечном "Яке", лихо пронзающем ладными формами бесконечное российское пространство. Прилетел на несколько дней, воспользовавшись стечением обстоятельств, вынесших меня к моим истокам. Серая пьяная лихорадка покинутой в Москве рабочей суеты не могла, конечно, надолго задержать меня здесь: путешествие было деловым, но в промежутках, вырываясь из ситуации необходимости с усладой для души плескался в солнечном кипятке, забегая то на пакгауз, то на берег Волги у портовой пристани, то в старые дворы, где знал каждый камешек.

Гешу я встретил час назад. Мы одновременно выхватили друг друга взглядом из толпы, тут же потекшей мимо нас, и сперва неуверенно, но затем все осмысленнее улыбаясь, отдались воспоминаниям. Его большой нос на худом лице стал ещё больше и между глотками баночного пива за столиком ближайшего летнего кафе привычно вынюхивал поживу. В детстве мы его звали Нюхач, и кличку он оправдывал вполне, не раз выводя нашу малолетнюю банду на стоящие (по тем скромным меркам) дела.