Рекс Стаут - Погоня за матерью

- Почему вы не зовете меня Люси?

- Прикажите мне это в письменном виде, и я тут же повинуюсь. Должен заметить, что для женщины, не умеющей флиртовать и строить глазки, вы ведете себя довольно легкомысленно. Я начал было говорить, что если мы не назовем клиента, то сами влипнем по самые уши, но это - наша проблема. Главное для нас - охранять ваши интересы. Если вы не явитесь с повинной сами, то мы вас не выдадим.

- Но я... С какой стати я должна являться с повинной?

- Не должны, конечно, но, кто знает - может, вы уже это сделали. Насколько мне известно, трое людей в курсе, что вы обратились за помощью к Ниро Вулфу - ваша горничная, кухарка и ваш адвокат. Кто-нибудь еще?

- Нет. Больше я никому не говорила.

- Вы уверены?

- Да.

- Что ж, больше никому ни слова. Никому, поняли? Даже лучшей подруге. Людям свойственно болтать, а если слух о том, что вы прибегли к услугам Ниро Вулфа, достигнет ушей полиции, то вам не сдобровать. Принято считать, что адвокаты умеют держать язык на привязи, но это не всегда так, поэтому в отношении его и вашей прислуги нам остается только уповать на удачу. Специально их ни о чем не просите - от этого редко бывает толк. Людская натура настолько противоречива, что порой достаточно только попросить человека, чтобы он о чем-то не трепался, как он тут же кидается выбалтывать об этом налево и направо. К вам это, разумеется, не относится, поскольку на карту поставлено ваши доброе имя и репутация. Вы согласны со мной?

- Да. Но вы... Что же будет с вами?

- Не знаю. Думает в нашей паре мистер Вулф, а я лишь выполняю его поручения. - Я встал. - Главное для нас - сохранить в тайне ваше имя, поэтому я к вам и пришел. Пока полиция ещё нас не тревожила, хотя в доме убитой остались тысячи отпечатков моих пальцев, а они, наряду с "пальчиками" всех других официально зарегистрированных частных сыщиков, имеются в любой полицейской картотеке. Похоже, шпики что-то замышляют. Я вполне допускаю, например, что за мной могли установить слежку. Выйдя из дома, я не удосужился проверить, следует ли за мной "хвост"; если он профессионал, то засечь его, а тем более стряхнуть - дело довольно муторное. Тем не менее я шел пешком и, на всякий случай, следы запутал. - Я направился к выходу, но в дверях остановился и обернулся. - Если хотите, я готов перед вами извиниться. Это наша вина, что обычный розыск матери превратился в дело об убийстве.

- Это мне следует извиниться перед вами. - Люси Вэлдон встала с табуреточки. - За свое поведение в прошлый раз. - Она шагнула ко мне. - Вы уже уходите?

- Да, ведь поручение уже выполнено. К тому же, если за мной следили, то "хвост" наверняка дожидается меня сейчас на крыльце, чтобы узнать, куда я запропастился.

На крыльце никого не оказалось. Однако я не пробыл дома и получаса, когда нагрянул взбешенный инспектор Кремер. Он кипел как чайник, готовый рвать и метать, и наконец, без восемнадцати минут четыре заковал меня в наручники и увез в участок.

На следующий день, в понедельник, Паркер освободил меня под залог и любезно подбросил до нашего особняка на Тридцать пятой улице. Войдя в кабинет, я с удовлетворением отметил, что за время моего отсутствия Вулф не лодырничал. Закончив читать "Только его облик", он углубился в новую книгу. "Весну безмолвствующую" Рейчел Карсон. Я терпеливо дождался, пока, дочитав до абзаца и заложив книгу пальцем, он вопросительно уставился на меня.

- Двадцать тысяч, - провозгласил я. - Окружной требовал все пятьдесят, так что, сами видите, я стою дорого. Один прыткий сыщик едва не припер меня к стенке с комбинезоном, но мне удалось оставить его с носом. Про Сола, Фреда или Орри меня не спрашивали, так что на их след легавые до сих пор не напали, а теперь уже и нападут. С интервалом в десять часов мне пришлось подписать два разных варианта показаний, но это их единственное утешение. По большому счету расколоть меня им не удалось. А теперь, если ничего срочного не появилось, я бы хотел пойти к себе и поспать. Там мне и часа подремать не дали, да и то рядом шпик торчал. Кстати, а на обед у нас что?

- "Сладкое мясо" под соусом бешамель с трюфелями и кервелем. А также свекла, кресс-салат и сыр "бри".

- Что ж, если там всего вдоволь, то, возможно, я и оставлю вам кусочек-другой, - пообещал я, направляясь к лестнице.

Я мог бы без труда привести вам пять достаточно веских причин, по которым мне следовало давным-давно уволиться. С другой стороны, мне ничего не стоит привести полдюжины не менее весомых причин, вынуждающих меня остаться и объясняющих, почему я не уволился до сих пор. С другой стороны, у Вулфа было две, а то и целых причины уволить меня, и не меньше десятка чтобы этого не делать. Из этого десятка самая главная заключается в том, что без меня он бы ночевал под мостом и питался объедками. Дело в том, что Вулф - отчаянный лентяй, заставить работать которого можно только из-под палки. Вслух ни один из нас об этом никогда не говорил, но, по меньшей мере, половину своего жалованья я честно отрабатываю лишь тем, что усердно понукаю и пришпориваю этого лютого бездельника. Но не вечно же это будет!