Сергей Владимиров - Пожинатель горя

Друзина задумчиво молчала.

— Почему вы полагаете, что я должна это знать? — Она довольно неумело попыталась разыграть удивление.

Я пожал плечами.

— На основании наших бесед я сделал вывод, что вы давно знали Ланенского. Может, даже до того, как он стал генеральным директором «Миллениума». Или это секрет?

— Что вы, никакого секрета здесь нет, — приободрившись, отвечала Алевтина Семеновна. — Я действительно очень хорошо знала Виктора Евгеньевича, и поэтому его смерть оказалась для меня таким ударом. Я знала его даже дольше, чем вы можете себе представить. Только прошу, не делайте скоропалительных выводов, нас связывала исключительно работа. А в прошлом… Мы вместе учились в политехническом институте, были в приятельских отношениях и не более. Потом наши пути разошлись, появились семьи, заботы, совсем другая жизнь. Жили в одном городе, но на протяжении двадцати лет не виделись, не поддерживали никаких отношений, да что там говорить, даже не слышали друг о друге. Затем — случайная встреча, ужин в ресторане, воспоминания молодости. К этому времени был построен «Миллениум», подыскивалась кандидатура генерального директора. У Виктора всегда была ясная голова, к этому времени он получил второе высшее образование — экономическое, работал в сфере шоу-бизнеса, был устроителем гастролей и конкурсов красоты. Место управляющего он получил без какого-либо блата, если вы вдруг подумали… Он отлично зарекомендовал себя во время испытательного срока, и факт нашего давнего знакомства ровным счетом ничего не значил. Если бы я заподозрила Виктора в мошенничестве или каких других махинациях, я бы рассталась с ним без раздумий. А так как я полностью уверена в своих работниках, я просто не имею морального права в чем-либо подозревать их.

Как и накануне, я уперся в глухую стену.

— И все же вы знали Ланенского больше, чем кто-либо другой, — не сдавался я. — Меня интересует его личная жизнь. Отбросим любовницу. У него должна быть жена, мать Владислава. Не может ли мотивом убийства стать ревность с ее стороны?

— Нет, — ответила женщина. — Жены Виктора Евгеньевича уже несколько лет нет в живых.

— Она умерла?

— Покончила с собой. Я говорю вам это лишь потому, что он сам умер. Виктор никогда не распространялся на эту тему. Из того, что он сказал мне однажды, я поняла, что его жена долгое время была психически больна, почти не выбиралась из клиник. Он мог бы развестись, но, как человек благородный, не делал этого. Кощунственно так говорить, но ее смерть стала для него освобождением. Жаль только, что Виктор не смог найти себе достойную пару, связался с этой шлюхой, — закончила Друзина откровенно зло.

Она старательно рисовала передо мной новый, неузнаваемый образ Ланенского: ответственного работника, примерного семьянина, человека в высшей степени порядочного, тонко чувствующего и в личной жизни глубоко несчастного. Неужели он так сумел запудрить ей мозги, что она, свято уверовав в его достоинства, пыталась вызвать такое же отношение к нему у меня? Нет, она не была полной дурой. Она сознательно водила меня за нос. Я сделал вид, будто проглотил эту подслащенную пилюлю.

— Что я еще могу для вас сделать? — спросила женщина, когда пауза затянулась.

— Не для меня, — поправил я. — А для нашего общего дела. Во-первых, нам надо составить договор, подтверждающий, что я работаю на администрацию «Миллениума». Это облегчит мои отношения с милицией. Чувствую, что им скоро перестанет нравиться моя бурная деятельность. В договоре необходимо указать сумму моего будущего гонорара. И еще, личная просьба нескромного характера: хотелось бы получить деньги на расходы.

— Разумеется, — тут же согласилась Алевтина Семеновна.

Формальности заняли минут пятнадцать. В кабинет хозяйки был приглашен штатный юрист «Миллениума», и вскоре составленный по всем правилам договор лежал в моем кармане. Новенькие хрустящие рубли, не отраженные ни в каких документах, перекочевали туда же. Довольный собой, я раскланялся и вышел.

Меня вновь остановил охранник, отметил время ухода и попросил расписаться. Я покинул административное крыло и смешался с шумной толпой покупателей и зевак. Спускаясь на эскалаторе, я вдруг увидел, что по соседней дорожке мне навстречу поднимается Владислав Ланенский. Он не замечал ничего вокруг. Смуглое красивое лицо молодого человека было отрешенным, мне показалось, что у него тряслись губы. Расталкивая народ, я устремился вниз, перескочил на ползущую вверх ленту. Под моими ногами образовались металлические ступеньки, и я побежал по ним. Сходя с эскалатора, Владислав запнулся и чуть не упал.