Сергей Владимиров - Пожинатель горя

— Вот как?

— Да. Виктор Евгеньевич звонил мне и предупреждал, что болен и на работу не выйдет. Конечно, он генеральный директор и вправе не ставить никого в известность, однако он был очень обязательным человеком. Даже подумать страшно, такие чудовищные совпадения. Сначала охранники, потом он…

— Вряд ли здесь имеют место совпадения, — сказал я. — Хотя прямой связи я тоже пока не нащупал.

— Расскажите, как это произошло, — подавшись вперед, попросила Друзина.

Уже в который раз я живописал свои утренние похождения. Не забыл упомянуть и о вчерашнем разрыве Инги с Ланенским, и о мордобое сына с отцом. Женщина не перебивала меня вопросами, лишь время от времени повторяя тихо и обреченно: «Это ужасно… Это просто ужасно…»

— Виктор Евгеньевич был незаменимым работником, о таком управляющем можно только мечтать, — собравшись с духом, заговорила хозяйка «Миллениума», когда мое повествование подошло к концу. — По натуре он был трудоголиком, почти не думал о себе, всегда на первом месте у него был бизнес. И вдруг такие потрясения: налет, разрыв с… любовницей, ссора с сыном. Какие нервы нужно иметь, чтобы пережить все это?! Вам не приходило в голову… — Алевтина Семеновна понизила голос, и я перехватил ее взгляд, робкий и просительный, — что Виктор Евгеньевич покончил с собой?

— Исключено, — ответил я. — Правда, я плохо знал Ланенского, но он не походил на человека с суицидальными наклонностями. И, кроме того, ванная комната была закрыта не изнутри, а снаружи, чего он сделать никак бы не смог. Это дело рук или убийцы, или человека, который побывал там прямо передо мной. Если это был убийца, то они очень хорошо знали друг друга. Настолько хорошо, что Ланенский открыл ему дверь, без стеснения расхаживал перед своим гостем в нижнем белье и преспокойно брился, не ожидая нападения.

— Брился? — изумленно спросила Друзина. — Насколько я знаю, Виктор Евгеньевич очень ревностно относился к своей бороде, гордился ею. Она придавала ему солидности и скрывала ямочку на подбородке, которой он всегда стеснялся. С чего бы он стал бриться?

— Он был сильно пьян и пережил драму на личном фронте, — предположил я. — Он мог посчитать, что борода его старит, к тому же Инга любит гладко выбритых красавцев, а от бороды, простите за интимные подробности, у нее бывало раздражение на теле. Я ничего не придумываю, всего лишь повторяю ее слова. В свете вчерашних событий его любовница становится одной из подозреваемых.

Алевтина Семеновна недоверчиво выслушала меня.

— Я не думала, что у него могло зайти так далеко, — сказала она с легкой долей презрительности. — Увлечься такой… пустышкой, взбалмошной размалеванной куклой, у которой, кроме красивого юного тела, ни в душе, ни на сердце… Мужчины часто корят женщин за неразумность, но сами бывают ничуть не лучше. Вы что, серьезно подозреваете Ингу Князеву?

— Я не отбрасываю такой версии.

— Уверяю, вы на ложном пути, — с неожиданной горячностью произнесла Друзина. — Она не из тех, кто может убить. У нее на уме только развлечения и отдых. Когда устает развлекаться — отдыхает, когда надоедает отдыхать — развлекается. Этим наполнено все ее существование: путешествия, шикарные машины, ужины в ресторанах и, конечно, постель.

— Я бы не сказал, что она абсолютно глупа и инфантильна, — перебил я. — Скорее косит под дурочку. Вчера она зазвала меня к себе, но ничего особо ценного не сказала. Зато попыталась соблазнить. С какой целью? У меня два объяснения. Первое: подчинить меня себе и выведать все, что мне известно, и второе: спровоцировать нашу с Ланенским ссору на почве ревности, чтобы в результате мы поубивали друг друга.

— Она не смогла бы соблазнить всех людей, работающих по этому делу, — возразила Алевтина Семеновна.

— А всех и не надо. На то я и частный сыщик, что мне могут рассказать о том, о чем не решаются сказать официальным органам. Другой вопрос, что никакими тайнами я не обладаю, но откуда это знать Инге? Зато, в отличие от милиции, у меня есть конкретный подозреваемый в обоих случаях — Владислав.

Лицо постаревшей располневшей героини народных сказок вспыхнуло.

— Вы готовы представить его бог знает кем! Вчера вы чуть ли не утверждали, что он организовал налет, сегодня — что перерезал горло родному отцу. А между тем у Виктора Евгеньевича было множество конкурентов в сфере бизнеса. Убийцу надо искать прежде всего среди них.

— У меня нет таких возможностей, милиция разберется в профессиональной деятельности Ланенского гораздо лучше, — сказал я. — Я оперирую лишь тем, что знаю. А что Владислав угрожал отцу — это факт. Но, разумеется, не имея доказательств, я ничего не берусь утверждать. Были ли еще у вашего управляющего враги… на личном фронте?