Светлана Сорокина - Убийство в Café de flore [СИ]

— Не кажется ли тебе, Кэтти, что ветви дерева, изображенного на картине, закручиваются не естественным образом и похожи на усы Дали?

От неожиданности Кэтти застыла на месте. Она как раз собиралась прикрикнуть на него, чтобы тот поскорее убрал ненужные кипы бумаг и очистил часть стола. С открытым ртом она подошла к столу, и Алекс протянул фотографию.

— Черт! Нет, я не ругаюсь. «Ягимов черт слева с двумя совами от тебя»! Помнишь? Ты гений, Алекс, я всегда это говорила — вместо запланированной грубости Кэтти удостоила друга комплиментом. Алекс улыбнулся лишь уголками губ.

— Скульптур двух сов не видно на входе дома. Но на изображении они есть — это сова на шляпке и сама Софи. Мы с Мадлен перед ее отъездом в Париже, как раз об этом говорили! — Кэтти загадочно улыбнулась. — Черт, который мешает и путает карты. Этот черт изображен на здании слева, на самом верху, словно руководя всеми. Он заставляет напрягать извилины мозга и добавляет новые сюрпризы!

— Мм-да, — это может быть сюрпризом. — И Алекс Вронский, ведущий специалист Научного института отдела кибернетики, снова записал на клочке бумаги какие-то формулы, пока окрыленная находкой Кэтти, вдохновенно объясняла ему смысл, как ей казалось, своего открытия.

— Да, в этом кроется эффект этого произведения искусства! Ведь зритель смотрит на сам портрет! Он видит лишь центр композиции. Ему не приходит в голову, что нужно изучать то, что находится слева картины или спутанные ветви, словно случайно попавшего в композицию дерева с боку. А ведь именно они указывают на причастность к этому шедевру Дали. Да! Это его знаменитые усы, которые потом, чтобы поиздеваться над своими поклонниками, он позолотил и продал… Не помню, но за огромную сумму. Понимаешь, усы Дали — это и есть его подпись?

— Прости, ты что-то сказала? Извини, я отвлекся. — Алекс чувствовал себя круглым идиотом. Девушка только что доказывала ему что-то важное о картине, усах… кажется, Дали. А он так непростительно занимался вычислением важных формул, всего лишь для будущего человечества.

Кэтти негодовала. Она злилась на себя, на Алекса, который вместо того, чтобы оценить ее находку и блеск ее ума, так ничего не понял и даже не услышал ничего из всего ею сказанного. «Но даже кошки мудрее котов. — Подумала Кэтти, вспомнив последний разговор с Мадлен на крыше в ее горшечном саду. — А мы, женщины, должны быть совами». — После этих мыслей она улыбнулась и предложила выпить чай на террасе. Тем более, время было уже полуденное.

За ужином мадам де Грамон сообщила, что Жорж и Мадлен удачно долетели до аэропорта Борисполь и уже обустроились в Киеве. Хотя Кэтти и Алекс уже знали об этом, хозяйка дома имела право первой сообщить гостям об этом известии. К тому же это была тема для общения за столом.

— Как вы думаете, они долго там пробудут? — Спросила графиня, обращаясь сразу к Алексу и Кэтти. Алекс пожал плечами, а Кэтти радостно ответила, что по ее расчетам не более трех дней, но если город им понравится, то возможно, они захотят его осмотреть.

— Мм-мм… Загадка, связанная с Синей гостиной настораживает. Вы уверены, отче, что необходимо ее раскрыть? А если от этого кто-нибудь пострадает? — И она зловеще, как показалось Кэтти, посмотрела на Алекса.

Через минуту, как внимательная хозяйка, мадам Грамон сочла нужным поинтересоваться историей города, куда уехал ее сын, и название которого она впервые услышала. Однако уже после десяти минут рассказа Кэтти о древней истории Киева и татаро-монгольском нашествии, графиня пожалела о своем вопросе. Обнаружив, наконец, незначительную паузу в рассказе гости, она мило решила изменить тему, сообщив о скором приезде своей свекрови Симоне де Керсан.

— Бабушка устала от Испании и хочет отдохнуть в семейном кругу. Именно так она объясняет свое решение вернуться. Думаю, что главная причина заключается в том, что она не может подобрать достойного декоратора для своего дома. Ведь все лучшие дизайнеры интерьеров остались во Франции! — И, довольная своей шуткой она засмеялась.

Кэтти пришлось поддерживать улыбкой светский разговор, потому что Алекс лишь кивнул в знак согласия и о чем-то снова задумался. Еще Кэтти мысленно ругала себя за то, что не смогла удержаться от выражения патриотизма, переполняющего ее. Поэтому так долго рассказывала о любимом городе, забыв о такте. Это было опрометчиво! Ведь она прекрасно знает, что все французы снобы. Если разговор не касается самих французов и Франции, — остальное, навряд ли заслуживает их внимания. Ну, разве что Мадлен — исключение…