Сергей Зверев - Секретный туннель

Спасенный бандитами часовой клялся всеми святыми и самой Девой Марией, что нападавшие свалились ему на голову буквально с неба, что они были самыми настоящими американскими спецназовцами и лишь поэтому смогли справиться с ним и с напарником, которого эти звери убили. На вопрос Джексона, что же они успели выболтать американцам, бандит опять же клятвенно заверил, что они молчали как рыбы. Мол, напарник за свое стойкое молчание получил нож в шею, а ему, часовому, несказанно повезло — помощь подоспела вовремя, и его допросить спецназовцы просто не успели. Кэп внимательно все выслушал, почти сочувственно покивал и великодушно простил неудачника, хотя, естественно, и не поверил ни единому слову из его рассказа…

Блестящая пуля с противным звяком упала на донышко белой фаянсовой тарелки. Мария сноровисто обработала края вокруг ран, наложила на входное отверстие и на разрез, через который извлекла пулю из бедра Орехова, ватно-марлевые тампоны и начала ловко бинтовать ногу. Сделала последний оборот бинта и заправила конец тряпицы под повязку. Держа перемазанные кровью руки на отлете, попросила стоявшего рядом Троянова:

— Полейте мне…

Мичман снял со спиртовки горячий кофейник и начал понемногу сливать девушке на руки, стараясь не смотреть, как в таз стекают розовые струйки воды. Даже очень стойкие и бывалые мужчины порой не очень-то любят смотреть на кровь.

— Горячо, — поморщилась Мария, но руки не убрала и продолжала методично промывать каждый палец.

— Ну что там с ним? — Скат мрачным взглядом окинул майора, лежавшего на диванчике — лицо командира, почти мгновенно уснувшего после примитивной операции, было заметно белым и каким-то не по-хорошему усталым.

— Я же не хирург, — пожала плечами девушка и начала неторопливо вытирать руки чистым полотенцем. — Пуля прошла почти навылет, кость вроде бы не задета. Без рентгена вам никто, пожалуй, точно не скажет. Вторая пуля прошла почти вскользь, только немного мышцу над ключицей разорвала. Крови он много потерял, а так, по-моему, ничего страшного. Конечно, его бы в госпиталь настоящий — там он за неделю-другую на ноги встал бы, но где тот госпиталь…

Мария взяла новый пакет с бинтом, разорвала упаковку и начала еще раз, «начисто», бинтовать ногу спящего. Орехов, видимо, не чувствовавший сейчас ничего, даже не поморщился и не издал ни звука. Девушка закончила перевязку, завязала по-женски аккуратный узелок и сказала, обращаясь сразу к обоим пловцам:

— Я ему обезболивающее и снотворное вколола. Думаю, часов десять он проспит точно. Нужно будет и антибиотики колоть, иначе может быть заражение крови — черт ее знает, какая зараза могла в раны попасть, пока вы в грязной реке болтались… Все, парни, я пойду хотя бы пару часов посплю, иначе просто свалюсь. Дежурить около него не нужно, пусть спокойно спит. А вы можете своими делами заниматься. Все, я пошла в свою каморку… Да, пожалуйста, приберите здесь.

Троянов проводил взглядом девушку, покосился на обрывки перевязочного материала и на то, что осталось от брюк командира, и почти умоляюще посмотрел на Ската. Тот чуть заметно скривил губы в насмешке и протянул: «Не-а!»

Мичман со вздохом собрал весь мусор, скрутил его в тугой клубок и, выйдя на палубу, забросил тряпки в кусты. Вернулся, подхватил таз и так же выплеснул воду в реку, после чего тщательно отмыл посудину от розовых потеков. Катков, молча наблюдавший за работой товарища, о чем-то усиленно размышлял. На миг Тритону представилось, с каким нежным перестуком вертятся в голове лейтенанта маленькие блестящие шарики, и мичман не удержался, издал короткий смешок.

— Чего веселишься, санитар хренов? — неодобрительно проворчал Скат. — Нас две боевые единицы осталось, а задания нам никто не отменял, понял?…

— Да нет, это я вспомнил, как Машка майора голого мыла и потом пулю тащила. И хотя бы жилка у девки дрогнула — железная леди, блин… Подожди, как две? А Мария?

— Валер, не изображай из себя большего дурака, чем ты есть. А майора одного в лесу бросим? Он сейчас сам ни попить, ни в сортир сходить не сможет…

— И что делать будем, командир?

— Сначала думать. Потом работать. Ясен расклад, товарищ мичман?

— Так точно, товарищ… тениенте, ясен перец, — вздохнул Троянов. — Будем мочить супостатов в сортире…

Почти в эти же самые минуты в кабинете Алехандро четверо беседовали примерно о том же самом — о планах на ближайшее время. Толстяк босс, сидя в начальственном кресле, старался демонстрировать невозмутимость и то, что обычно называют умением держать ситуацию под контролем. Алехандро сосредоточенно дымил своей сигарой, поочередно выслушивал своих подчиненных и то благосклонно кивал, то изображал легкое недовольство.