Юрий Комарницкий - Возвращение на Подолье

— Хорошо, но только не сейчас. Мне постоянно кажется, что это еще не счастье, а его призрак.

От ее слов ему стало жутко. Точно такое-же чувство испытывал и он. “Необходимо ее подбодрить, придать уверенности в завтрашнем дне”.

— Оставь, милая, мрачные мысли. Через несколько дней съездим в Киев, Одессу. Ты увидишь прекрасные города, увидишь сказку земли — море.

Она смотрела на него широко открытыми глазами. Он видел как пелена скованности, страха рассеивалась, исчезала.

— Улыбнись, Наташа, я тебя очень прошу. Тебе так идет улыбка…

Она улыбнулась.

Вот теперь хорошо. А теперь пошли домой. Я тебе покажу то, чем я жил все это время. То, что спасло меня от самоубийства.

Она заинтересовано на него посмотрела, а затем понимающе улыбнулась.

— Наверное, картина. Ты опять начал рисовать?

Они пришли домой. Когда Наташа рассматривала картину, он не сводил с нее глаз. Ее оценка имела для него огромное значение. Девушка долго молчала. Что происходило в ее душе, было пока для него загадкой.

— Я выросла возле огромного вонючего террикона, — начала издали она, — в искусстве, в общем-то, мало разбираюсь. Но сегодня, сейчас могу точно сказать: Франц Бялковский, вы состоялись как великий художник!

Она бросилась ему на шею и ее радость была для него самым большим подарком на свете.

— Ты не представляешь, Франц, что я чувствую, глядя на эту картину. В душе что-то происходит, какая-то волна божественного света вливается в сердце.

Она вряд-ли знала что-либо о Гогене, Тициане, Рафаэле и Пикассо. Франц не брался высоко оценивать свои произведения, но знал наверняка, точно такие-же слова высказывал мир, глядя на полотна великих художников. Не так давно в Эрмитаже он сам ощущал подобное, глядя на великолепные подлинники истинных мастеров живописи.

В эту ночь, засыпая в объятиях прекрасной женщины, он шептал: “Господи, как прекрасна и удивительна жизнь”.

Молодость всегда сопряжена с такими понятиями как любопытство, жажда познаний и свежесть чувств. Все эти понятия были присущи и не чужды далекой от украинского быта Наташе.

Франц с интересом наблюдал как впитывает в себя девушка украинский быт. А своеобразный украинский менталитет вызывал у девушки веселую улыбку.

— У вас народ в тысячу раз мягче, чем у нас в Казахстане, — часто повторяла она. — Возьмем, к примеру, ваше отношение к пьяницам. С одной стороны — вечные бойцы против пьяниц, женщины кричат: “Щоб воны повыздыхалы ци пьяныци”, а с другой: “Та хиба ты нэ козак, выпый чарку”. Или, в отношении нищих: “Та якый же вин жэбрак, прыдурюеться” и тут же: “Визьмы копийочку, купы що-нэбудь”. Наши казахи, да и русские, у пьяницы, если что не так, бутылку отберут, надают по шее. А нищему, если он вызывает подозрение, в жизни не подадут.

— Это еще полбеды, — смеясь отвечал ей Франц, — есть вещи гораздо покруче, в политике, например.

Она была истинной женщиной. Политика ее не интересовала, как и то, что он этим хотел сказать.

Обилие фруктов вызывало у нее неподдельный восторг. Бесхозные яблони и груши, усыпанные плодами, поражали воображение

— Нашим скажи — не поверят. У нас кроме карагача ничего толком не растет.

Франц возражал.

— А уголек в Караганде, а цветные металлы в Усть-Каменогорске? Не скажи, Наташа, Казахстан хоть степная, но богатейшая земля.

— Что мне до цветных металлов, — хохотала девушка. — Впервые вижу, чтоб орехи под ногами валялись.

Быстро пролетали дни счастья, о которых они так мечтали в Казахстане и Москве. Иногда шестичасовым поездом они ездили в Винницу, где у Франца были родственники.

Однажды утром, прогуливаясь возле “Книги” по Хмельницкому шоссе, Франц отлучился, а когда вернулся, увидел на лавочке возле храма Наташу в компании неизвестного мужчины. Его лицо показалось Францу знакомым. Неподалеку стоял молодой парень, явно охранник.

— В чем дело, Наташа? Может нас познакомишь? — натянуто спросил Франц.

— Не стоит просить об этом девушку, — поднялся мужчина. — Бизнесмен из Лос-Анджелеса Джон Морган.

Франц опешил. Что делает здесь известный бизнесмен, и о чем они с Наташей могут говорить?

— Внешность вашей девушки меня заинтересовала, — сказал Джон на отличном русском языке. — Есть у нее что-то общее с известной американской фотомоделью. Я решил поинтересоваться не звезда-ли наша к вам пожаловала?.. Впрочем, ваша девушка и без титулов звезда. Могу вас заверить — красота у нее необычайная. Мой совет: не оставляйте такую жемчужину без присмотра. Но дело не в этом, — улыбнулся Джон, — мы тут разговариваем о Казахстане. В Семипалатинске и Усть-Каменогорске у меня много друзей. Кстати, одно время мы у них закупали цветные металлы для нашей промышленности. Неплохо-бы нам снова наладить связи в этом направлении. Ну, да ладно, — Джон посмотрел на часы, — время прогулки истекло. Вот вам моя визитка, если будут проблемы — звоните.