Олег Алякринский - Охота вслепую

— Финита ля комедия! По коням, ребята! Полиция здесь будет быстрее, чем вы думаете.

Уже совсем рассвело.

— Вот что придется сделать . — Варяг наклонился с Зарецкому, сидящему к нему вполоборота. — Теперь наш джипан уже вычислили и по марке, и по номерам, так что прорваться в Питер нам вряд ли удастся. Придется бросить его где-то. А вместо этого джипа надо раздобыть другую тачку или рейсовым автобусом добираться до ближайшего городка и оттуда… не знаю, хоть на такси до Питера доехать.

— Дело говоришь, — согласился Зарецкий. — Джип жалко бросать, восемьдесят штук за него отдал весной, еще новая совсем тачка, да ты и сам видишь: прет, как кабан. Слышь, Жур, ты посматривай по сторонам, — может, укромное местечко заметишь…

Водила закивал, всматриваясь в дорогу, и вдруг встрепенулся:

— А может, там спрячем — вон сарайчик у леса. И что-то виднеется о четырех колесах…

И действительно, слева от шоссе, в километре или что-то около того, тянулась стена леса, а перед ней стояли, точно забытые, три темных сарая с высокими двускатными крышами. Возле одного сарая темнел вытянутый силуэт то ли автобуса, то ли грузовика с крытым кузовом. Журбин крутанул руль влево, и стальной зверь тяжело пошел вприпрыжку по бугристой целине.

У сарайчика стоял автобус «ПАЗ», раздолбанный, но вполне годный к употреблению. Журбин поковырялся под водительским сиденьем, выудил стальной Г-образный прут и по старинке завел мотор, вставив этот прут в ему одному известную дырку в радиаторе. «ПАЗ» недовольно закашлял, но потом заурчал ровно и добродушно. Джип загнали в сарай, завалили листами толя и на всякий случай навесили на скрипучую дощатую дверь ржавый амбарный замок.

— Да никто его не угонит, — уверенно заявил Журбин. — Во-первых, побоится местная деревенщина к нему прикасаться. А во-вторых, у него же блокировка электронная. Движок если даже и заведут, уж не знаю как, он через тридцать секунд вырубится… А я через недельку сюда вернусь и заберу его, родного. Сейчас надо молиться, чтобы этот хренов автобус не сдох на втором километре пути.

Рассевшись по продавленным сиденьям в пазике, беглецы некоторое время молчали, прислушиваясь к клекоту мотора. Журик благополучно выехал на шоссе, и уж тут древний автобус почувствовал себя куда лучше.

— Автоматы?! — вдруг воскликнул Варяг, вспомнив о добытых Сержантом трофеях. — Они в джипе остались?

Степан успокоительно махнул рукой:

— Остались — и ладно, Владик. Не фига нам с ними тут разъезжать. Если остановят — а рано или поздно нас остановят обязательно, — так лучше нам оказаться без этих «калашей». И так еще непонятно, как будем отбрехиваться .

Саня Зарецкий хитро улыбнулся:

— Так ведь у Владика какая-то особая ксивка имеется. Прям как волшебное слово «сезам». Что за книжечка, а, Влад?

— В такой развалюхе моя ксива нам не поможет. Только внимание привлечет, — озабоченно ответил Варяг, роясь под сиденьями заднего ряда. Через минуту он вытащил оттуда ворох какого-то тряпья и сбросил его в проходе. Это были замызганные бушлаты, видимо, оставленные в автобусе рабочими-строителями.

— Вот, надо бы для отвода глаз переодеться, пацаны. Хотя бы сверху на себя накинуть. А то уж больно у нас у всех вид неподходящий для здешних мест… И для этой колхозной развалюхи.

Зарецкий оглядел себя с сомнением: на нем были светло-голубые джинсы «Levi’s», голубая рубашка «Lacoste» и белая куртка-ветровка «Columbia». Потом перевел взгляд на московских гостей — они тоже были в клевом прикиде — оба в импортных костюмах из дорогой ткани, дико смотревшихся на фоне вонючих сидений и обтерханных стенок тряского автобуса.

— А ты, Владик, действительно ведь прав. Нужно переодеться нам и прическу подмарафетить с мордами.

Варяг кивнул, добавив:

— А что касается ксивы, то посмотри сам. — Усмехнувшись, Варяг достал удостоверение и протянул его Зарецкому. Тот пробежал глазами по золотому двуглавому орлу, потом по строчкам и присвистнул, невольно подобравшись.

— Э… Владислав Геннадьевич… Не знал… — обескураженно замотав головой, пробормотал питерский авторитет, сразу переходя на «вы», — …что у Филата такие высокие друзья. Извините, если что не так… Значит, считаете, лучше переодеться… Что ж, это можно…

Потом он снова заглянул в книжечку и опять присвистнул, неожиданно осознав, с кем имеет дело: