Олег Алякринский - Охота вслепую

Ровно в семь вечера народ на набережной заволновался, забегали мальчишки, засуетились полицейские… Вся эта суета предвещала традиционный выход дона Ринальди на прогулку. Когда рослый мужчина в белоснежном костюме поравнялся с изящной, в виде тюльпана, урной, куда час назад Сизый подбросил увесистый газетный сверток, раздался оглушительный хлопок н повалил густой черный дым… В Афганистане Сизый хорошо усвоил азы взрывного дела, а Сержант в тульском лагере отшлифовал его навыки до идеального состояния.

Инструктор по праву мог гордиться квалификацией одного из лучших своих курсантов.

В течение трех недель в конце сентября — начале октября девяносто второго года в разных уголках Апеннинского полуострова были убиты семь лидеров итальянской организованной преступности, причем после гибели дона Ринальди уже ни у кого не возникало и тени сомнения в том, что все эти убийства — часть плана по методичному обезглавливанию мафии. Поначалу поднятая в газетах и на телевидении шумиха вдруг успокоилась, и казалось, вся страна тихо ведет счет потерям: дон Сальваторе Корбуччи… дон Джузеппе Сакетти… дон Пьетро Балдини… дон Артуро Ривера… Когда Ривера был найден мертвым в собственном бассейне на Капри, наступила вообще гробовая тишина. Потому что всем стало ясно: настал черед синьора Россетти. Это знали не только Сержант и его парни, это почуяли и местные пронырливые газетчики. И если после первых трех убийств газеты выходили с броскими заголовками: «Серийные убийства?», «Кто следующий?», «Сколько еще будет выпущено пуль?», то после гибели Риверы никто уже ни о чем не спрашивал. Все и так было понятно без слов.

Но Томмазо Россетти недаром считался первым среди равных отцов мафии. Газеты всегда уделяли ему повышенное внимание. Приходили и уходили премьер-министры, папы, футбольные тренеры, но дон Россетти в течение сорока лет неизменно оставался у руля. Большинство людей, знавших закулисную сторону политики и экономики Италии, были уверены, что приход или уход высших руководителей страны происходил только по воле синьора Россетти. Этому можно было верить, а можно было и не верить. Однако ни один государственный праздник не обходился без того, чтобы рядом с премьер-министром не маячила седовласая голова итальянского «спрута».

Тем не менее Россетти не предпринимал специально никаких усилий, чтобы оставаться на, виду. Так получалось просто само собой. На самом деле он был осторожен и хитер. В свои семьдесят пять лет дон Россетти обладал змеиной мудростью. Его расположения и дружбы старались добиться лучшие люди страны. Любой министр, депутат, предприниматель или деятель искусства понимал, что ни высокой должности, ни общественного признания без одобрения синьора Россетти получить невозможно. Таковы были реалии современной жизни, и это надо было признать — или отправляться на свалку истории.

Достичь такого положения Россетти было не просто. В юности этот уроженец глухой сицилийской деревушки действовал нахраписто, решительно убирая каждого, кто осмеливался встать на его пути. Не упускать даже самые ничтожные детали — эту простую мудрость он усвоил давно. Если хочешь, чтобы тебя уважали, заставь других бояться себя — этому завету он тоже следовал. Сейчас, несмотря на преклонный возраст, Россетти был еше бодр, полон сил и амбициозных планов. И совсем не собирался уходить на покой. В прессе шептались, что не так давно он пережил бурный роман с русской фото-моделью, который завершился крупным скандалом и какими-то финансовыми претензиями с обеих сторон: как оказалось, карьера фотомодели финансировалась русским криминалитетом. Ходили слухи, что синьор Россетти застал ее в объятиях двадцатипятилетнего голливудского киноактера — восходящей звезды полицейских боевиков. Герой-любовник спешно отбыл домой в Калифорнию, но где-то по дороге бесследно исчез — во всяком случае, дома в Беверли-Хиллс он так и не появился. А русская красавица хоть и осталась жива, покинула пределы Италии с позором: ей было отказано навсегда в получении итальянской визы.

Взяв недельный тайм-аут, Сержант начал обдумывать план последней — и основной акции против главного авторитета итальянской мафии и собирать информацию о Россетти — больше ради интереса, потому как уже имеющихся данных хватало с избытком.

В то же время он прекрасно понимал, что после серии громких убийств Россетти усилит свою охрану и будет вести себя с утроенной осторожностью, опасаясь удара из-за угла. Поэтому, думал Сержант, охота за стариком будет значительно более трудной и опасной, чем казалось раньше. Но залогом успеха станет дерзость и нелогичность действий охотников: тут придется работать почти в открытую, без долгой слежки и чересчур мудреного прикрытия.