Андрей Таманцев - Леденящая жажда

— Я не давал согласия ни на какую съемку.

— Ну так в чем же дело? Дайте.

— Не дам.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы моя личная жизнь попала на экран. Я допустил ошибку, пустив вас сюда.

Жора вздохнул, снова отошел в сторону и сообщил Голубкову:

— К сожалению, не получается. Он не согласен.

— Почему?

— Говорит, что не хочет, чтобы его личная жизнь попала на экран.

— Понятно. И ни в какую?

— Нет. Я пытался.

— Подождите, не отключайтесь. Сейчас с ним кое- кто тут поговорит. Дай ему трубу.

— Хорошо. Николай Родионович, это вас.

— Меня?

— Да.

Кукушкин трясущимися руками схватил мобильник, поднес к уху и замер. Он услышал ее.

— Здравствуй, Леша. Я думала, что никогда уже больше не услышу твой голос.

— Здравствуй, Соня… — Язык упорно не хотел его слушаться, и он замолчал.

— Леша, Леша, ты меня слышишь? Алло, алло…

— Я тоже уже не надеялся на то, что ты меня еще помнишь.

— Я помню, я все помню. Леш…

— Да, Соня…

— Можно я приеду?

— Сейчас?

— Да, зачем медлить? Не так уж много времени осталось…,

— У кого?

— У меня… и…

— Что? Что с тобой? Ты больна?

— Нет, нет. Я приеду, ладно?

— Да- да, приезжай.

— Леш, я сейчас на телевидении, эти товарищи помогли мне тебя отыскать. Я им так за это благодарна. Я уже потеряла надежду тебя найти. Ты не будешь против, если они приедут со мной?

— Соня, зачем это?

Кукушкин дрожащей рукой держал телефон, рукавом другой вытирал снова навернувшиеся слезы. Жора отвернулся. Зрелище было не из приятных.

— Хорошо. Приезжайте. Соня… Мне так тебя не хватало…

— Мне тебя тоже…

Сегодня был поистине удачный день для сидящих на лавочке старушек.

Через полчаса после появления любопытного журналиста к тому же самому подъезду, где проживал Николай Родионович Иволгин, подъехал черный «фольксваген-пассат». Из него вышли четыре человека. Судя по всему, это была съемочная группа известной телепередачи «Жди меня». Первым из машины вышел интересный немолодой человек, вальяжно размахивавший микрофоном, на котором почему-то не было эмблемы телеканала. Он галантно открыл перед дамой, сидящей сзади, дверцу, и они вместе устремились к подъезду Иволги.

— Девочки, да неужто это она нашего Иволгу ищет?

— Да нет, уж слишком молода.

— Какое — молода! Ты глаза свои слепые-то разуй! Молода… да ей чуть меньше, чем нам будет.

— Ну ты загнула!

— Вы не смотрите, что она как наша молодежь одета. И походка у нее уже не девичья.

— Ну все равно, Иволга-то ей зачем сдался? Он ведь страшный такой, да и психованный… Я тогда в магазин шла… и он мне навстречу…

Вслед за женщиной из машины вылезли два крепеньких молодых парня в серых жилетках со множеством карманов, деловито покопались в багажнике и достали внушительных размеров видеокамеру и не менее внушительный штатив. Это были Артист и Пастух.

Пастух, видимо изображавший оператора, взгромоздил камеру на плечо и бодро зашагал в том же направлении. Артист, которому досталась роль ассистента, долго пытался найти наиболее оптимальный вариант переноски штатива, чтобы создалось впечатление, что он занимается этим всю свою жизнь.

Звонок. Шарканье тапок по паркету. Испуганный взгляд покрасневших глаз из щели двери, сдерживаемой цепочкой.

— Здравствуй, Леша. Это я… Не узнал? — Софья Михайловна волновалась не меньше Кукушкина.

— Здравствуй, Соня. Как я могу тебя не узнать! Ты почти не изменилась… — Его голос дрожал и срывался совсем по- стариковски.

— Ты издеваешься? — Соня вдруг вспомнила свою привычную манеру общения с ним.

— Нет.

— Кукушкин, может, ты наконец-то пустишь нас хотя бы в коридор? — Действительно, таким тоном гораздо проще, спокойней с ним разговаривать.

«Прочь глупую сентиментальность», — подумала она.

— Ой, прости, Соня. Я растерялся и забыл тебя… вас пустить. Сейчас, одну минуту. Да, ты совсем не изменилась, те же интонации. Только я сейчас уже не Кукушкин, не надо так меня называть.

— А как надо?

— Иволгин.

— Чудно. Иволгин так Иволгин. Мне несложно. Ну как, справился товарищ Иволгин со своей дверью?

— Да, уже… проходите… — Он увидел еще троих человек, стоящих за Соней. — А почему вас так много?

— Много? Ты не знаешь, что такое съемочная группа? Журналист. Оператор. Ассистент оператора…

— У меня тут уже сидит один журналист.

— Так они же напарники, — нашлась Соня.

— Ладно, проходите.

Вся «съемочная группа» прошла в комнату. Артист умудрился несколько раз стукнуть штативом по старой мебели, в изобилии стоящей в коридоре. Старый стеклянный графин с водой на советском, ставшем уже раритетом комоде слегка покачнулся и пододвинулся к краю. Кукушкин вздрогнул и быстро обернулся. Бросился к комоду и поставил графин на прежнее место. Артист смущенно развел руками: