Андрей Таманцев: Леденящая жажда

— Вот пожалуйста. — Жора с готовностью протянул свою книжечку, выглядевшую вполне солидно для его далеко не самого крупного в Питере телеканала.

Кукушкин долго держал ее дрожащими руками, сравнивая изображение самодовольной Жориной физиономии на пропуске с улыбающимся во весь рот оригиналом. Сходство его вполне удовлетворило. Но…

— Как вы докажете, что вы от нее?

— Я не знаю… Я думал, что…

— Понятно. Разговор окончен.

И он снова попытался захлопнуть дверь перед самым носом бедного Кирика. Рыбка опять срывалась с крючка.

— Подождите! — нервно закричал Жора, одновременно с этим повторил прием с носком ботинка,

— Не хулиганьте! — тоже перешел на визгливый крик Кукушкин, судорожно вцепившись в дверную ручку.

— Вот посмотрите. Вот. Взгляните. — Жора протянул фотографию, взятую у Сони.

Фотография, по-видимому, была еще из лабораторных времен. Она и Леша Кукушкин в белых халатах на фоне стеллажа со множеством пробирок, вероятно, были застигнуты врасплох местным «папарацци» во время какого-то серьезного разговора: Соня выжидающе смотрела на него, а Кукушкин обернулся лицом к фотоаппарату и возмущенно что-то кричал в объектив. Сзади улыбающийся Семенов строил рожки у него над головой.

Кукушкин долго рассматривал снимок:

— Это она вам дала?

— Да.

— Вот она? — снова спросил он, указывая пальцем на девушку на фотографии. Палец заметно дрожал.

— Да. Может…

— Да, достаточно уже соседям бесплатный спектакль устраивать. Финита ля комедия, — закричал Кукушкин куда-то в пространство.

Он долго суетился около двери, недоверчивая цепочка дольше хозяина протестовала против непрошеного гостя. Но через некоторое время и ей пришлось сдаться.

Еще через минуту Жора шел за шаркающим по ободранному паркету несостоявшимся научным светилом. Комната, в которую они вошли, богатством обстановки отнюдь не отличалась. Стол, заваленный бумагами, матрас на полу — в общем, в интерьере кукушкинского жилища ничего особо интересного для цепкого журналистского взгляда не нашлось. Разве только небольшая репродукция «Сикстинской Мадонны», по-видимому вырванная из журнала «Огонек» и висевшая на стене с засаленными обоями.

— Присаживайтесь.

— Спасибо, — нерешительно пробормотал Жора, оглядывая комнату в поисках свободного стула.

— Теперь начнем с самого начала.

— Хорошо.

— Расскажите мне о ней. Где она пропадала?

— Она утверждает, что пропали вы. В буквальном смысле. Она думала, что вы умерли.

— Как она узнала, что я жив?

— Не знаю. Может, женская интуиция?

— Неубедительно.

— А что вас может убедить?

— Факты, только голые факты. Да, тут у вас еще одна неувязочка. Допустим, о том, что я жив, она еще могла интуитивно догадаться, но… о том, где я сейчас живу, не знает никто. Интуиция, я думаю, тут бессильна. Что вы ответите на это?

Да, попался. А он еще соображает. Как, как она мне говорила? Вспоминай, Жорочка! Так, пока время потянем.

— то и отвечу, что вы недооцениваете женщин. Тем более Софью Михайловну.

— Не вам об этом судить. Не лезьте своими…

— Я и не лезу. Я просто хотел разъяснить вам эту — как вы сказали? — «неувязочку».

— Давайте же. Я жду.

— Не знаю, как дело обстоит у вас с памятью, но у Софьи Михайловны она просто потрясающая. По крайней мере, в том, что касается вас.

— Неужели?

— Она прекрасно помнит все ваши разговоры, — видимо, они ей особенно дороги. И она была просто уверена, что вы можете жить только в этом доме.

— Почему?

— Только в этом доме может жить человек, который наизусть знает целые главы из Достоевского.

— Почему?

— Вы спрашиваете об этом меня? Вы же сами тридцать лет назад говорили, что мечтаете каждый день проходить по тому маршруту; по которому шел когда-то Раскольников. И выходить именно из того дома, откуда выходил он.

— Это же не факты, а всего лишь рассуждения.

— Но они, согласитесь, действительно оказались правильными.

— Это чистая случайность.

У Жоры зазвонил мобильник. Он отошел немного в сторону.

— Алло, Георгий Константинович. Это Голубков.

— Да.

— Что — да? Вы нашли его?

— Да.

— Вы у него в квартире?

— Да.

— Мы можем подъехать?

— Еще не знаю. Сейчас, минутку. Я перезвоню.

Жора повернулся к Кукушкину, напряженно пытавшемуся услышать голос в телефонной трубке. Но, видимо, у него это не получилось.

— Николай Родионович, мне сейчас позвонили из редакции, они спрашивают, не будете ли вы против, если мы проведем сейчас предварительную съемку.