Александр Тамоников - Бандеровский схрон

– Сюда его. Чтобы через пять минут были.

Бориса Хадко он знал. Свой человек, надежный, прикормленный. Про отпрыска слышал, но пока не видал. Терновичи – это на севере, в пятнадцати верстах. Что там могло произойти?

Через несколько минут Коваль притащил малого за шиворот. Тот затравленно шнырял глазами и выглядел не очень. Оно и неудивительно после такого кросса. Лет тринадцать, волосы колом, штаны порвал, за что непременно схлопочет от мамки. Если, конечно, Бабула соизволит отпустить его живым.

– Ну и что ты за чудо? – спросил Нестор, придирчиво обозрев визитера.

– Я Карпуха, сын Хадко. Отец послал меня, сказал, что вы его знаете.

– Да, похож. Но что с того? Документ у тебя имеется?

– Да, есть аусвайс, в полиции выдали. – Мальчишка вытащил из кармана платок, развернул его, подал Нестору бумажку с синими размывшимися печатями.

Бабула глянул на нее, хмыкнул.

– Ладно, допустим. Излагай, чего тебя татку прислал?

– Цыгане в лесу! – выдал отрок, сделав такое лицо, словно обнаружил по меньшей мере дивизию НКВД. – Сам видел, прячутся, много их, целый табор. – Он чуть не задохнулся от волнения.

Бабула терпеливо ждал, пока пацан придет в себя.

– В Змеиной балке они на привал встали, до ночи будут отдыхать. Я случайно их увидел. Татку на Излучь меня послал, велел переметы проверить. У нас там местечко свое, никто про него не знает. Вижу, к реке с ведрами двое спустились. Вот я и проследил за ними до Змеиной балки.

– Что, действительно целый табор? – Бабула сделал скептическую мину, но весь напрягся. – Заливаешь, малек. Откуда тут цыгане? Их всех извели вместе с евреями.

Действительно, куда их еще? Это ведь даже не полулюди, просто биологический мусор.

– Христом Богом клянусь! – Мальчишка начал суетливо креститься. – Сам видел. Пусть отсохнут мои глаза. Я к отцу – рассказал ему, а он к вам послал. Пятнадцать верст бегом летел.

– Молодец, Карпуха. – Бабула поощрительно потрепал мальца по загривку. – Теперь успокойся и расскажи все подробно.

– Из Польши к Советам, наверное, идут, на восток. Там овраг глубокий, они в него кибитки загнали, лошадей распрягли. Кибиток шесть штук, добра в них до чертовой матери, мешки набитые, сундуки. Тихие они, не орут, не ругаются. Барон у них худой, усищи во какие!.. – Пацан развел руки. – Несколько семей, мужчин не больше десятка, баб с дюжину, детей куча. У них несколько ружей, больше ничего нет. Двух мужиков выставили в кустах, впереди и сзади, чтобы охраняли, стало быть.

«А ведь этот наблюдательный шкет – подарок божий! – подумал Бабула. – Недосмотрели господа эсэсовцы, не всю цыганскую плесень вытравили. Прятались они, как и евреи, в лесах, по заброшенным селам, оврагам, зарывались в землю. Иногда их местные подкармливают, жалеют.

Откуда взялся этот табор? Не иголка же. Хитрые, умеют прятаться.

А теперь ушли с насиженного места, торопятся навстречу своей армии-освободительнице.

Да, это действительно подарок! Табор без еды в дальнюю дорогу не пойдет. Лошади – тоже мясо. Теплые вещи, одежда – все сгодится в новом схроне в Богужанском лесу. У цыган и золотишко наверняка припрятано, а оно в ближайшей перспективе будет очень даже нелишним. Вот решение давно назревшей проблемы!

Десять мужиков – не войско, да и какие из цыган вояки? Только и могут, что лошадей угонять».

– Далеко отсюда до Змеиной балки? – спросил Нестор и строго посмотрел на робеющего пацана.

– Отсюда верст двенадцать, если прямо. – Пацан шмыгнул носом, вытер рукавом густую соплю. – Я в обход бежал, чтобы на дорогу не попасть.

– Собаки в таборе есть?

– Нет, откуда им взяться? Сожрали, если и были.

Тоже верно.

– Хорошо, Карпуха, ты молодец, орден получишь. – Бабула хлопнул мальчугана по плечу. – В общем, так. Пойдешь с нами, покажешь безопасную дорогу. Кибитки надо вывезти. Пошуруй мозгами, как это сделать, не привлекая внимания. Когда закончим, пойдешь к отцу. Пора тебе осваивать нашу суровую военную науку.

– Мы так не договаривались, – проныл Карпуха, но Бабула легонько треснул его по затылку, и тот осекся.

– Ша, я сказал. Мы, малек, вообще никак не договаривались. Сам понимаешь, не можем мы тебя сейчас отпустить. А вдруг ты партизанам продался? Учти, если что не так, своими руками тебе горло перережу. Не соврал?

– Да иди ты, дядько!.. Мы же с таткой как лучше хотели, а ты не доверяешь.

– Сморчук! – Нестор повернулся к заместителю. – Отобрать десять человек, выступаем через двадцать минут!