Александр Тамоников - Палач из Галиции

Вход в «казематы» местного отдела внутренних дел располагался с торцевой части здания, особняком от основного. Патруль, проходящий на рассвете мимо здания, не обнаружил часового у крыльца, вошел на территорию, чтобы выяснить, куда тот пропал, и поднял тревогу. Примчалась дежурная смена комендантского взвода, прибежали сотрудники из соседствующего отделения ГБ. В общежитие, где спали оперативники СМЕРШа, нагрянул взъерошенный посыльный с ошеломительной вестью.

В хваленых застенках НКВД творилось что-то ужасное. Тела еще не остыли. Атака произошла примерно час назад, перед рассветом.

Начальник патруля, заикаясь, уверял Алексея, что за час до этого часовой стоял на своем месте, они даже перекинулись парой слов. Его бездыханное тело солдаты затащили в тамбур, чтобы не мозолил глаза. У молодого ефрейтора было перерезано горло. Как-то издевательски поблескивал значок на груди – «Отличник ГТО».

– Олежка Макаров, с Тамбовщины он, – проговорил командир отделения. – Призвали в сорок четвертом, пол-Европы прошел, под Берлином воевал. Девушка такая красивая ждет. Он фото показывал.

Со своими обязанностями Олег Макаров явно не справился, проморгал нападение.

За железной дверью лежал убитый милиционер, под лестницей – еще одно бездыханное тело в форме. Нападение было внезапным, оба не успели схватиться за оружие. Убивали их ножами, чтобы не шуметь.

Между зарешеченными камерами лежал еще один. Этого подкараулили сзади, вонзили нож в загривок.

Целью дерзкого нападения были Елизар Гомула и Игнат Сирко, вставшие на путь сотрудничества с Советской властью. Бандиты могли бы забрать их с собой, но предпочли уничтожить на месте. Они взяли ключи у мертвого надзирателя, вошли в камеры.

Эти люди, наверное, умоляли не убивать, уверяли своих вчерашних сообщников в том, что никого не выдали. На окровавленных физиономиях застыли ужас и мольба. Им отрезали уши, выкололи глаза и только после этого нанесли смертельные ножевые ранения.

Других бандеровцы не тронули, никого не освободили. В камерах томились несколько местных жителей, заподозренных в сотрудничестве с ними, и два провинившихся красноармейца. Эта компания не вызвала интереса у налетчиков. Они сделали дело и растворились во мраке ночи, никем не замеченные. И это в районе, напичканном патрулями!

Честно говоря, Алексей немного растерялся, но быстро взял себя в руки. Здание оцепили солдаты. Прибыли уцелевшие сотрудники отдела. Их осталось совсем немного.

Оперативники СМЕРШа осматривали место преступления, жестко допрашивали выживших милиционеров. Какое право они имели спать, когда в их отделе творилось такое?!

Прибежали комендант Глазьев с бегающими глазами и смертельно бледный капитан Рыков.

Алексей сорвался, заорал на них:

– Какого хрена не обеспечили охрану здания?! Под трибунал хотите?!

– Охрана и патрулирование осуществлялись согласно графику. Все посты были усилены. Мы не несем ответственности за то, что происходит в ведомствах НКВД и ГБ. Они сами обеспечивают свою безопасность и сохранность арестованных, – ответил майор.

– Товарищ капитан, вы явно не по адресу, – подал голос осмелевший Рыков. – Все это возмутительно, но какие претензии к руководству гарнизона? Мы выполнили все, что нам предписано. На других объектах ночью не было происшествий. Именно за них мы несем ответственность. Это и ваш недосмотр, товарищ капитан. И капитана Ткачука, в ведомстве которого случилось ЧП. Почему у вас посторонние на объекте? – Он косил на незнакомых мужчин в штатском.

Те с недовольными минами извлекали из карманов удостоверения.

– Капитан, вы не слишком осмелели? – осведомился Алексей.

Но ведь Рыков оказался прав. Во всем случившемся была и его доля ответственности.

– Запомните лица этих людей. Это моя группа, прибыла ночью. Они имеют такие же полномочия, как и я. Про мою ответственность вы лучше не поминайте. Вам же легче будет. Капитан Ткачук выполняет мое задание. Контролировать события, происходящие в его отделе, он не мог. Все силы на несение службы, товарищи офицеры. Усилить посты. Личному составу еще раз прочесать центральные кварталы, брать всех подозрительных. Никакого самосуда! Всех задержанных доставлять в комендатуру, оформлять протоколы. Я позднее разберусь. Если обнаружу, что кто-то занимается делом, не относящимся к выполнению прямых обязанностей!.. – Он царапнул въедливым взглядом смущенного Рыкова.