Александр Тамоников - Палач из Галиции

– Да расслабься, командир, – отмахнулся Малашенко. – Не надо ничего. Сейчас товарищ освободит помещение, спать пойдем. Карга сказала, что в тех апартаментах три койки. А утром поговорим, введешь нас в курс.

– Парни, что-то не так? – Он пытливо всматривался в напряженные лица. – Что произошло? Где Вагиз Файдулин? Не нашли его? С ним что-то случилось?

– Случилось, командир, – потупившись, выдавил Малашенко. – С нами был Вагиз, вместе сюда ехали. Полковник Самойлов во Львове распорядился выдать нам «козла». Вагиз баранку крутил. Убили его, командир, сегодня утром.

Слова застряли в горле Алексея. Он растерянно смотрел на товарищей.

– Вроде по гражданке были одеты, – сказал Газарян. – Специально, чтобы не привлекать внимания – Самойлов так распорядился. Даже до Костополя не доехали, из балки по нам огонь открыли. Плотно палили, сволочи, явно ждали. Колесо пробили. Вагиз успел машину в кювет отправить, удержал от переворота. Нас кустарник прикрыл. Мы выпрыгнули десантироваться, а Файдулин не успел. Отогнали мы этих тварей, забили их в лес. Они одного потеряли. Еще кого-то, кажется, мы ранили. Хорошо, что ППШ и гранаты с собой были. В общем, такая вот мерзость, командир. – Газарян удрученно развел руками. – Потеряли хорошего парня. Всю войну прошел, в разных передрягах побывал. Ни разу не подстрелили, а война закончилась, и подставился Вагиз. Сперва мы по лесу шныряли, потом колесо меняли. Повезли Вагиза в Костополь, в тамошнем морге с персоналом ругались, бумаги оформляли. Пообещали, что скоро заберем, на родину отправим. Ладно, хоть не под кустом лежит. Ему полку отдельную выделили.

– Давайте помянем человека. – Малашенко вытащил из вещмешка бутылку водки с невзрачной этикеткой. – Во Львове купили, вроде настоящая. Не возражаешь, командир?

Алексей поковырялся в шкафу, отыскал только два стакана. Больше и не требовалось. Приняли без закуски, продышались, запили водой из бака.

– Вот так и живем, не тужим, – пробормотал Волков, нарушив гнетущее молчание. – После Праги, когда тебя разлучили с нами, группу отправили в Западную Галицию, городок такой – Крупица. Армия Крайова по лесам пакостит, а стоит их прижать, так начинают плакаться. Мы, дескать, всей душой за новое социалистическое государство, готовы вступить в Войско Польское, просто не знали, что война уже закончилась.

– Ага, и по привычке поезда под откос пускают, – заявил Газарян. – Только теперь не немецкие, а наши. УПА там тоже зверствует. Правда, банды разрозненные, мало их осталось. Мы с ними не церемонились, пленных не брали. Иной раз они пытаются прорваться в Восточную Галицию, но это мало кому удается. Которые умные, те сидят в своих бункерах, не высовываются, ищут связей с английской и американской разведками.

– Недолго им осталось, – сказал Волков. – Люди неохотно идут в банды. Местное население нас, конечно, ни хрена не поддерживает, но народ смертельно устал воевать, бояться, трястись за близких. Новая тенденция возникает. Люди перестают поддерживать хлопцев из леса. Подчиняются им только из страха. Добьем их скоро.

– И СМЕРШ расформируют, – буркнул Малашенко.

– СМЕРШ расформируют, – согласился Алексей. – Не в этом году, так в следующем. Контора была заточена под войну. Назовут по-другому, задачи слегка поменяют, может быть, Абакумова Виктора Семеновича вежливо попросят. Но фактически ничего не изменится. Работа на этих рубежах и через десять лет не переведется. Вся Западная Украина опутана подземными ходами. Бандеровцы только и ждут удобного момента, чтобы нож нам в спину воткнуть. Нужно менять тактику. Мозгами думать, а не задним местом, в банды внедряться, работать с сомневающимися, убеждать людей. Давай, Федор, разливай по крайней и топайте за стенку. Товарищ из Ворошиловграда освободил помещение.

– А ты тут чем развлекаешься? – спросил Волков, забирая стакан.

– С хитрым врагом столкнулись, – проворчал Алексей. – Развлечений хватает. Это тот самый Нестор Бабула, который положил в сорок четвертом Пашку Овчинина. Он наша главная цель. Утром войдете в курс и получите задачу. Беготню с автоматами не обещаю, предстоит кропотливая сыскная работа. Топайте, мужики, время позднее. Только свет у себя не включайте и от окон подальше держитесь.

Представление группы руководству комендатуры пришлось отложить. На изолятор НКВД той ночью было совершено нападение! Преступники действовали тихо, шума не поднимали.